|
3) Достигается состояние терпения, смирения, отрешенности и безпристрастности; 4) Воин становится безличным — “одинокой птицей”, сбрасывая “человеческую форму”: “видящие называют человеческой формой неодолимую силу настройки эманаций, зажженных свечением осознания в том месте, где располагается точка сборки человека в нормальном состоянии. Таким образом, быть человеческой личностью — значит быть вынужденным подчиняться этой силе настройки, а следовательно, быть жестко привязанным в своих действиях к тому месту, откуда она исходит. Благодаря практике воина его точка сборки в определенный момент начинает сдвигаться влево (т.е. углубляться — А.Б.). Этот сдвиг устойчив, он приводит к необычайному чувству отстраненности, или контроля или даже самоотрешенности. Смещение точки сборки влечет за собой перенастройку эманаций. Новая настройка становится началом целой серии еще более значительных сдвигов. Первоначальный же сдвиг видящие очень точно назвали потерей человеческой формы, поскольку он знаменует собой начало неумолимого движения точки сборки прочь от ее исходной позиции, в результате чего необратимо утрачивается наша привязанность к силе, делающей нас человеческими личностями” [Кастанеда, VII, с.446]. 5) Разрываются цепи рассудка, его плоско-линейной логики. “Цепи разорваны: смерть на пороге вызывает только смех, собственная важность — пыль на дороге, до которой нет никакого дела, жалость перед лицом Реальности глупа и бессмысленна. Только непреклонная Сила свидетельствует каждый шаг — несгибаемое намерение идти вперед вопреки всему, пусть даже пропасть мерещится в конце тропы. Безупречный воин не может страшиться таких пустяков” [Ксендзюк, с.241-242]. 6) Уничтожаются желания. “Желание — это продукт человеческого эго, лишь иногда совпадающий с биологической необходимостью” [Ксендзюк, с.242]. “Желание — вот что заставляет нас страдать, но как только мы научились уничтожать свои желания, любая полученная нами мелочь превратиться в бесценный дар... Бедность и нужда — это только мысли: то же касается ненависти, голода, боли... Я много раз говорил тебе: только воин может выжить. Воин знает о своем ожидании и знает, чего он ждет. Когда он ждет, у него нет желаний, и потому, какую бы малость он ни получил, это всегда больше, чем он может взять. Если он хочет есть, то найдет путь, потому что не голоден (нет мысли о голоде — А.Б.). Если он ранен, то справится с этим, потому что не страдает от боли (не думает о ней, не переживает— А.Б.). Быть голодным или страдать от боли означает, что сила голода или боли уничтожает тебя” [Кастанеда, II, с.315]. — 206 —
|