Только принятие идеи смерти дает нам возможность действительно отвечать за свои поступки, за последствия своих действий. Именно такое отношение, не допускающее точащих воина колебаний и сомнений, избавляющее нас от надежды, является единственно верным решением. Воин “должен полностью понимать, что он сам целиком отвечает за свой выбор и что если он однажды сделал его, то у него нет больше времени для сожалений или упреков в свой адрес” [Кастанеда, II, с.324]. Он должен расчитывать только на себя, а не надеяться на поддержку со стороны, от Бога, ангела-хранителя, друзей и т.д. Придут на помощь — хорошо, нет — так и должно быть. Только так воин может не попасть в ловушку надежды и достичь бесстрашия. “Человек сам кузнец своей Судьбы”, — говорили славяне в отличие от восточных народов, поклоняющихся Фатуму, Року, определяющих их Судьбу. 2.8. Избавление от чувства собственной важности “Мифы сознания покояться на мифе об их необходимости для индивидуума. Сознанию подлинному, чистому и свободному нет нужды в мифах, оно живет только истиной, и в истине черпает силу для своего существования... Любое сомнение в них для эго самоубийственно. Однако подобное сомнение — первый и обязательный шаг на пути к освобождению из-под власти тоналя и его основного продукта — индивидуального образа себя (т.е. эго — А.Б.)” [Ксендзюк, с.217]. Миф о собственной важности имеет множество модификаций, масок, в частности: 1) важность своей социальной (бытовой) роли: слуги или хозяина, отца или матери, друга или врага и т.д., т.е. признание своей важности в собственных глазах. “В любой из этих ролей эго находит почву для сотворения извечного мифа... Творец гордится своим творчеством, потребитель своим вкусом, и так далее и тому подобное. Мир переполнен этим. Миф о собственной важности уже давно стал мифом глобальным, общечеловеческим” [Ксендзюк, с.217]. Особо опасный вариант этого мифа открывается перед тем, кто ступил на путь “духовного развития”. Общество уже наводнилось самодовольными и надменными “Гурами”, “Учителями духовности”, “светлыми”, “ивановцами”, “агни-йоговцами” и т.п., искренне верящими в значимость своей миссии, делящими мир на “темных” и “светлых”, фанатичными в своем ослеплении. 2) Поиск признания в глазах окружающих. “Уверенность в себе воина и самоуверенность обычного человека — это разные вещи. Обычный человек ищет признания в глазах окружающих, называя это уверенностью в себе. Воин ищет безупречности в собственных глазах и называет это смирением. Обычный человек цепляется за окружающих, а воин расчитывает только на себя... Разница между этими понятиями огромна. Самоуверенность означает, что ты знаешь что-то наверняка; смирение воина — это безупречность в поступках и чувствах” [Кастанеда, IV, с.13]. Причем “смирение воина и смирение нищего — невероятно разные вещи. Воин ни перед кем не опускает голову, но в то же время он никому не позволяет опускать голову перед ним. Нищий, напротив, падает на колени и шляпой метет пол перед тем, кого считает выше себя. Но тут же требует, чтобы те, кто ниже его, мели пол перед ним” [Кастанеда, IV, с.24]. — 202 —
|