|
74 Стр. 60. Эме – метрдотель гостиницы в Бальбеке, где останавливался герой Пруста. Подробно описан в романах «Под сенью девушек в цвету», «Содом и Гоморра» и «Беглянка». 75 Принц Мюрат. – Пруст делает этого персонажа потомком наполеоновского маршала и короля Неаполя Иоахима Мюрата (1767‑1815). Во времена Пруста отпрыски этого семейства существовали в действительности, и писатель поддерживал с ними отношения. 76 Стр. 63. Ниссон Бернар – персонаж книг Пруста, дядя Блока по материнской линии. В романе «Содом и Гоморра» герой узнает о его противоестественных наклонностях. 77 Стр. 64. Тибо Жак (1880‑1953) – выдающийся французский скрипач и музыкальный деятель. 78 Стр. 65. …никакого значения. – В подстрочном примечании приводится текст рукописной вставки, сделанной Прустом на полях третьей машинописи. То, о чем говорится в этой вставке, будет раскрыто в романе «Беглянка». Новейшие издания Пруста вводят эту вставку в основной текст. [Пойманная с Андре, она постаралась за короткое время все замять: пошла ко мне прибрать смятую постель и сделала вид, что пишет записку. Но обо всем этом будет сказано дальше – обо всем, что для меня так и осталось тайной.] 79 Стр. 66. Ла‑Распельер – имение семейства Говожо в окрестностях Бальбека; чета Вердюренов снимает его на летний сезон, о чем подробно рассказано в романе «Содом и Гоморра». 80 Стр. 67. …в маленьком казино она перестала прижиматься грудью к груди Андре… – Эта сцена описана в романе «Содом и Гоморра» (см. указ. изд., с. 207‑208). 81 Котар – персонаж книг Пруста, врач, завсегдатай салона Вердюренов. 82 Наше бракосочетание надвигалось с быстротой судебного процесса… – Этот текст, присутствующий в машинописи, с которой набиралось первое издание книги, почти дословно повторен в другом месте романа. 83 Стр. 68. …на несколько ступеней. – В первых изданиях за этой фразой следовал текст, вычеркнутый Прустом в третьей машинописи: «Блок говорил мне, что я непременно простужусь, так как наш дом был пронизан холодом, по нему гуляли сквозняки, и жизнь в нем мне дорого обойдется. На этот холод все жаловались потому, что холода только еще начинались, к ним еще не привыкли, но как раз по этой самой причине во мне росла радость от подсознательного воспоминания о первых зимних вечерах, когда давным‑давно, возвращаясь из путешествия, я шел в кафе, где играла музыка, чтобы снова приобщиться к позабытым радостям Парижа. Расставшись со своим старым товарищем, я напевал, поднимаясь по лестнице. Лето, уносясь прочь, увлекало за собой и птиц. Но другие невидимые музыканты заменяли их, они были где‑то внутри. Ледяной ветер, на который ворчал Блок, восхитительно проникал сквозь щели наших плохо прикрытых дверей, и его неудержимо приветствовали, подобно лесным птицам в летние дни, раздававшиеся повсюду напевы Фрагсона, Майоля или Паулюса». Здесь Пруст упоминает популярных в свое время певцов Гарри Фрагсона (1869‑1913), Феликса Майоля (1872‑1941) в Жана‑Поля Паулюса (1845‑1908). — 205 —
|