Но, как отмечал Хейли, «одна из трудностей, заключенных в просьбе к пациентам сделать что-то, связана с фактом, что психические пациенты известны своими колебаниями в выполнении того, о чем их просят». По этой причине коммуникативные терапевты стали прибегать к более обходным стратегиям, предназначенным для провокации изменений, а не для развития осо- 157 Майкл Николе, Ричард Шварц знания. Если попросить членов семьи говорить за себя, например, то можно поколебать семейные правила и тем самым столкнуться с сильным сопротивлением. Придя к этому пониманию, коммуникативные терапевты стали работать над сопротивлением. С сопротивлением и симптомами справлялись при помощи различных парадоксальных директив, получивших вследствие вольного толкования название «терапевтическая двойная связь». Техника Милтона Эриксона, предписывающая сопротивление, использовалась как средство достижения контроля, как, например, когда терапевт велит членам семьи не раскрываться на первой сессии. К той же уловке прибегали, чтобы предписывать симптомы, и действия, которые делали неосознаваемые правила очевидными, подразумевали, что это поведение преднамеренно, а терапевт властен над ситуацией. В конце концов коммуникативная терапия стала фокусированной на симптоме краткосрочной и директивной. Фокусирование на симптоме согласуется с известной системной концепцией эквифинальности, которая означает, что неважно, откуда начинаются системные изменения, — конечный результат все равно одинаков. Кроме того, даже собирая всю семью, коммуникативные терапевты сосредоточиваются на супружеской паре — они всегда были более искусными в диадическом, нежели в три-адическом мышлении. Сегодня теории коммуникативной терапии признаны мейн-стримом семейной терапии, и фокусированные на симптоме вмешательства стали базисом стратегической и фокусированной на решении моделей. К несчастью, когда закоснелая негибкость семей поставила групповых и коммуникативных терапевтов в тупик, они могли преувеличить иррациональную силу семейных систем. Критический взгляд на систему1 Поначалу терапевты встречали семьи как сильного противника. Открытия Фрейда обвиняли семьи как совратителей невинных детей, а позже — как агентов культурального давления — источника любого типа вины и тревоги. Госпитальные психиатры также считали пациентов жертвами их семей и не 1 Идеи этого раздела адаптированы из книги «Я» в системе» («The Self in the System», Nichols, 1987). — 131 —
|