Семейная терапия

158

Состояние семейной терапии

подпускали семьи на пушечный выстрел — разве что только для оплаты расходов. Детские работники относились к домашней жизни своих подопечных со свойственным им предубеждением. Они полагали, что испорченные отношения в семье, ответствен­ные за психопатологию, сглаживаются благодаря их собственной лояльности к маленьким пациентам, с которыми они идентифи­цировали себя. Всегда готовые спасать ребенка, они восприни­мали матерей как врагов, которых нужно побороть, а отцов — как второстепенные фигуры, которых можно не замечать.

Коммуникативные семейные терапевты спасали шизофре­ников от психиатрического вердикта о неполноценности, дока­зывая, что их безумная речь имеет смысл как отчаянная попытка разрешения семейных ситуаций. Ненормален не пациент, а се­мейная система. Семейная терапия нацелилась на гуманизацию психических болезней, но, чтобы добиться этого, она создала нечеловеческий, механический объект — систему.

Стремясь заставить отдельных членов семьи перестать быть проводниками культуральных ограничений, практикующие те­рапевты сразу же натолкнулись на сильную семейную неприязнь к независимости личности. Человек, может, и желал бы попра­виться, но семье нужен кто-то в роли больного. Некоторые се­мьи, чтобы сохранить свое равновесие, просто не могут обойтись без «козла отпущения»; болезнь пациента становится необходи­мой для сомнительного здоровья семьи. Все это позволило Дону Джексону охарактеризовать семьи как «руководствующиеся пра­вилами гомеостатические системы». Тогда совсем не замечали, что это описание, изображающее пациентов беспомощными, смещало внимание (равно как и вину) на семью.

Предполагалось, что наблюдения бейтсоновской группы яв­ляются научными, однако их язык для описания семейных сис­тем был воинствующим и агрессивным, часто подразумевающим не просто сопротивление, а сознательное противостояние изме­нениям. Идея об оппозиционности семей привела семейных те­рапевтов к соперничающей позиции. Поскольку семьи воспри­нимались как неразумные системы — одновременно ригидные (цепляющиеся за прежний образ жизни) и ненадежные (не вы­полняющие требований), — их интервьюирование превращалось в борьбу за стратегическое преимущество.

Даже после того, как семейные терапевты переросли наив­ную идею о том, что пациенты — невинные жертвы недоброже­лательных родственников, семьи, упрямо сопротивляющиеся

159

Майкл Николе, Ричард Шварц