|
З.: Весьма мало. Я знал Бейтсона. Сомневаюсь, что он видел – или старался увидеть – в психиатрии "поигрывание мускулами". Он действовал так, будто разбирался в пресловутой "двойной связи", и мог лечить шизофрению, как лечат пневмонию. Инт.: У меня сложилось иное представление. Люди, хорошо его знавшие, говорили мне, что он занимал позицию, близкую к вашей. Он не интересовался лечением шизофрении. З.: Очень может быть. Но в конце концов "шизофрения" – просто слово. Как сказал Чарлз Сандерз Пирс (а Бейтсон отлично понимал это), значение слова – в его употреблении и в последствиях его употребления. Каково употребление слова "шизофрения"? Принудительное помещение в психиатрическую больницу и юридическая защита невменяемых. Именно поэтому я всегда упирал на факт, что психиатры используют термины, обозначающие душевные болезни (а шизофрения тот самый случай), чтобы обвинить невинных людей и оправдать виновных. Бейтсон когда-нибудь выступал против подобной практики? Если да – я об этом не знаю. Нет, Бейтсон для меня – в ряду с Салливаном, Скиннером, Роджерсом; они все "работали" с упрятанными в клинику "шизофрениками" вместо того, чтобы помочь им выбраться на свободу. Насколько мне известно, Бейтсон никогда не возражал против психиатрической практики принуждения и оправдания. Инт.: По-вашему – он поймался? З.: Ну, это мягко выражаясь. Он признавал законной психиатрию, Национальный институт медицинских исследований, всю бюрократию от психиатрии, которая поддерживала его. Он не кусал руку, его кормившую. Был "своим критиком", великим "теоретиком систем", стремившимся придать психиатрии пристойный вид... научный. Как можно находиться в психиатрической больнице и никогда не завести речь о практике принудительного лечения? Все равно что обследовать евреев в Освенциме, не заводя речь о том, как они попали туда! Инт.: Не движется ли теперь психиатрия в ином направлении, если сравнивать с тем временем, когда вы впервые выступили ее критиком? З.: Можно отметить ряд важных перемен. Как они соотносятся с моими стараниями, не мне, наверное, судить. В настоящий момент психиатры спешно отступают на прежние, дофрейдовские биологизаторские позиции. Конечно же, они вновь искажают смысл происходящего, изображая маневр как новый научный прорыв. Всякому причастному к психиатрии известно, что до 1900 г. и даже в первой половине нашего века психиатры считали душевные болезни болезнями мозга. По этой-то причине психоанализ и явился своего рода антипсихиатрией. В настоящий момент психиатрия опять возвращается в рамки медицины. — 80 —
|