|
З.: Не уверен, что смогу ответить на этот вопрос. И зачем Хинкли, т. е. Джон Хинкли-младший, пришел бы ко мне? Он не испытывал потребности побывать у психотерапевта, он хотел видеть Джуди Фостер. Инт.: Но разве вы никогда не сталкивались с молодыми людьми, похожими на Хинкли? З.: Давайте я объясню, как бы я вел себя в такой ситуации. Привычный сценарий таков: мистер Хинкли звонит – моя секретарша снимает трубку. Он говорит: "Я хотел бы записать сына на прием к доктору Зацу. Когда это возможно?" Секретарша в соответствии с указаниями отвечает: "Доктор Зац сам назначает встречи. Будете говорить с доктором?" Он: "О'кей". Тогда я беру трубку, если свободен, или, если занят, звоню ему, когда освобожусь. Он говорит: "Доктор Зац, у моего сына проблемы. Когда вы смогли бы принять его?" На что я: "Пожалуйста, расскажите немного, что за проблемы. Я могу уделить вам несколько минут по телефону". Отец описывает, и тогда я говорю: "Не похоже, что ваш сын хочет побывать у психиатра". Отец: "Вы правы, но он готов прийти". Я говорю: "О'кей, если он готов, я буду рад обсудить это. Пожалуйста, передайте ему, пусть позвонит мне. И обратите внимание, прошу вас, что я принимаю из семьи лишь одного человека. Если придет ваш сын, я буду работать с ним и только с ним. А еще я в тактичной форме ясно даю понять, что не стану обсуждать "случай" его сына с ним или с кем бы то ни было. Инт.: Мне представляется, на таких условиях сын придет к вам раз – если вообще придет, – но дальше откажется. А приходит кто-то из родителей? З.: Более чем вероятно, сын никогда не позвонит, но кто-то из родителей иногда звонит и приходит. Тогда мы, т. е. отец или мать "идентифицированного пациента" и я, иногда начинаем очень продуктивно работать, пытаясь разрешить испытываемую отцом или матерью двойственность чувств по отношению к сыну или дочери, разобраться в трудностях родительского положения. Опять же я буду апеллировать к моральному началу – к свободе и ответственности, которыми облечен человек, сидящий передо мной. Позвольте, я проиллюстрирую свою мысль. Я могу спросить отца (если у нас случай a la Хинкли): почему он не выскажет сыну все, что о нем думает? Почему поддерживает его? Почему не откажет ему в материальной и личной поддержке? С другой стороны, я предложу обсудить моральный и практический смысл отцовской поддержки. На что отец тратится? В случае Хинкли, как я понял, его отец "сидел" примерно на полумиллионе долларов, принадлежавших сыну, – распоряжался деньгами как доверительной собственностью сына. — 75 —
|