|
Инт.: В противоположность Эриксону, известному своей изобретательностью, которая позволяла ему находить ключ к любому пациенту, вы фактически вынуждаете семью следовать за вами. Вы в самом начале ставите условия, отстраняетесь от многих возможных клиентов. Вы ни при каких обстоятельствах не будете встречаться ни с кем в отдельности, а только со всей семьей, если они появятся у вас во всей своей "критической" массе – включая дедушек, бабушек, бывших жен и даже психотерапевтов, прежде работавших с семьей. Вы называете это "сражением за структуру". Почему победа в этом сражении так важна для вас? В.: Стараюсь собрать как можно больше людей, очевидно, по причине моей беспомощности, потому что мне нужно совещаться с ними. Чем больше людей соберется, тем больше вероятность, что что-то произойдет. Первый сеанс – ознакомительный. Я провожу его, чтобы увериться, что буду лечить их. Я не пойду на их предложения. Если они отказываются привести всех, кто мне нужен для работы, я отказываюсь встречаться с ними. Я настаиваю, чтобы меня выбрала в тренеры вся команда, а не кто-то один, кому я пришелся по вкусу. Инт.: Допустим, вы выиграли сражение за структуру. Что потом? В.: Когда семья собралась и я принял на себя временные обязанности их приемного родителя, задача состоит в том, чтобы сделать систему единой. Я всегда отталкиваюсь от мысли, что брак – это когда два козла отпущения из разных семей сходятся вместе. "Его" отправили из родной семьи, чтобы "он" воспроизвел их, "ее" отправили из ее родной семьи за тем же, а война идет из-за того, чьей семье быть воспроизведенной. Вот здесь я и ускоряю события. Причем я убежден, что все члены семьи связаны с этой парой, и дети тоже должны участвовать. Необходимо "втянуть в игру" отца, тогда что-нибудь произойдет. Поэтому мой первый шаг – поработать с ним, чтобы он не покинул мой кабинет, думая, будто я не разбираюсь в жизни, а вот он разбирается. Но втягивая отца, я должен позаботиться, чтобы мать оставалась невовлеченной, иначе – если она захватит инициативу, – отец ускользнет. Поэтому я оставляю за ней последнее слово: "Мама, у вас право все опровергнуть, когда каждый расскажет, что там у вас в семье происходит". Если я хочу добиться чего хочу, я буду отрицать отдельную личность, я буду отрицать промежуточные группы, я буду подталкивать семью стать единым целым. Поэтому я попрошу отца: "Расскажите мне, из какой вы семьи". Он: Что вы имеете в виду? Дурацкий вопрос. Зачем это вам? Я: Видите ли, если я спрошу вас про "Грин-Бей Пэкерз"[17], вы расскажете мне про команду. Про тренера вам не обязательно говорить. — 117 —
|