|
Кто действительно хочет создать новую социально-
политическую явь, тот прежде всего должен позабо-
титься, чтобы в обновленном мире утратили силу жал-
кие стереотипы исторического опыта. Лично я приберег
бы титул «гениального» для такого политика, с первых
же шагов которого спятили все профессора истории,
видя, как их научные «законы» разом стареют, рушат-
ся и рассыпаются прахом.
Почти все это, лишь поменяв плюс на минус, мож-
но адресовать и фашизму. Обе попытки — не на высоте
своего времени, потому что превзойти прошлое можно
только при одном неумолимом условии: надо его це-
ликом, как пространство в перспективу, вместить в
себя. С прошлым не сходятся врукопашную. Новое
побеждает, лишь поглотив его. А подавившись,
гибнет.
Обе попытки — это ложные зори, у которых не
будет завтрашнего утра, а лишь давно прожитый день,
уже виденный однажды, и не только однажды. Это
анахронизмы. И так обстоит со всеми, кто в простоте
* Срок деятельности одного поколения — около тридцати лет. Но срок
этот делится на два разных и приблизительно равных периода: в течение
первого новое поколение распространяет свои идеи, склонности и вкусы,
которые в конце концов утверждаются прочно и в течение всего второго
периода господствуют. Тем временем поколение, выросшее под их господ-
ством, уже несет свои идеи, склонности и вкусы, постепенно пропитывая ими
общественную атмосферу. И если господствуют крайние взгляды и преды-
дущее поколение по своему складу революционно, то новое будет тяготеть
к обратному, то есть к реставрации. Разумеется, реставрация не означает
простого «возврата к старому» и никогда им не бывает.
331
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
душевной точит зубы на ту или иную порцию прошло-
го, вместо того чтобы приступить к ее перевариванию.
Безусловно, надо преодолеть либерализм XIX века.
Но такое не по зубам тому, кто, подобно фашистам,
объявляет себя антилибералом. Ведь быть нелибера-
лом либо антилибералом — значит занимать ту пози-
цию, что была до наступления либерализма. И раз он
наступил, то, победив однажды, будет побеждать
и впредь, а если погибнет, то лишь вкупе с антилибе-
рализмом и со всей Европой. Хронология жизни не-
умолима. Либерализм в ее таблице наследует антили-
берализму, или, другими словами, настолько жиз-
неннее последнего, насколько пушка гибельнее копья.
На первый взгляд кажется, что каждому «античему-
то» должно предшествовать это самое «что-то», по-
скольку отрицание предполагает его уже существу-
ющим. Однако новоявленное «анти» растворяется
в пустом жесте отрицания и оставляет по себе нечто
«антикварное». Если кто-то, например, заявляет, что
он антитеатрал, то в утвердительной форме это всего
лишь означает, что он сторонник такой жизни, в кото-
рой театра не существует. Но такой она была лишь до
рождения театра. Наш антитеатрал, вместо того что-
бы возвыситься над театром, ставит себя хронологи-
чески ниже, не после, а до него, и смотрит с начала
раскрученную назад киноленту, в конце которой неиз-
бежно появится театр. Со всеми этими «анти» та же
история, что приключилась, согласно легенде, с Кон-
фуцием. Он родился, как водится, позже своего отца,
но родился-то, черт возьми, уже восьмидесятилетним,
когда родителю было не больше тридцати. Всякое
«анти» лить пустое и пресное «нет».
— 243 —
|