|
Словом, именно в XIX веке цивилизация позволила
среднему человеку утвердиться в избыточном мире,
воспринятом как изобилие благ, но не забот. Он очутил-
* В этом, и не только в этом отношении английская аристократия
кажется исключением. Само по себе удивительно; однако достаточно беглого
взгляда на британскую историю, чтобы увидеть, как этим исключением, при
всей его исключительности, подтверждается, правило. Вопреки ходячему мне-
нию, английская знать была наименее «благополучной» в Европе и свыклась
с опасностью и риском, как никакая другая. Потому-то она, живя в постоян-
ной опасности, научилась и научила уважать себя, что требует безустанной
боевой готовности. Как-то забывается, что Англия, даже в ХVШ веке, была
беднейшей страной Европы. Это и спасло британскую знать. Нужда заставила
ее смиряться с таким, в остальной Европе неблагородным, занятием, как
торговля и промышленность,— то есть жить созидательно, а не уповать на
привилегии.
336
ВОССТАНИЕ МАСС
ся среди сказочных машин, чудодейственных лекарств,
услужливых правительств, уютных гражданских прав.
А вот задуматься над тем, как непросто создавать эти
машины и лекарства ц обеспечивать их появление
впредь и как шатко само устройство общества и госуда-
рства, он не успел и, не заботясь о трудностях, почти не
ощущает обязанностей. Такой сдвиг равновесия калечит
его и, подрезав жизненные корни, уже не дает ему
ощутить саму сущность жизни, вечно темную и на-
сквозь опасную. Ничто так не противоречит человечес-
кой жизни, как ее же собственная разновидность, вопло-
щенная в «самодовольном недоросле». И когда этот
тип начинает преобладать, надо бить тревогу и кричать,
что человечеству грозит вырождение, едва ли не равно-
сильное смерти. Пусть уровень жизни в Европе сегодня
выше, чем когда бы то ни было,— нельзя, глядя в буду-
щее, не опасаться, что завтра он не только не возрастет,
но безудержно покатится вниз.
Все это, надеюсь, достаточно ясно указывает на
крайнюю противоестественность «самодовольного не-
доросля». Это тип человека, который живет, дабы
делать то, что хочется. Обычное заблуждение мамень-
кина сынка. А причина проста: в семейном кругу лю-
бые, даже тяжкие проступки остаются, в общем-то,
безнаказанными. Семейный очаг — это тепло искус-
ственное, и здесь легко сходит с рук то, что на вольном
воздухе улицы имело бы весьма пагубные последствия,
и в самом скором времени. Но сам-то недоросль уверен,
что может повсюду вести себя как дома, что вообще нет
ничего неизбежного, непоправимого и окончательного.
И потому уверен, что может делать все, что хочет*.
— 247 —
|