|
Зейг: Это было замечательно. Ты получишь истинное удовольствие, наблюдая, как это произошло. Эриксон: Скажи мне честно, что ты о них думаешь. Салли: Как сказать... Они выглядят по-разному. Эриксон: Они выглядят по-разному. Салли: Да, они все разные. (Прочищает горло.) Все очень милые. Только отличаются... друг от друга. Эриксон: Все люди не похожи друг на друга. (Салли смущенно смеется, прочищает горло и вздыхает.) Зейг: Ты заставил ее установить контакт с окружающими, а это может вызвать у нее некоторое отрицательное ощущение. Сначала ты заставил ее вступить в контакт с окружающими, а затем заставляешь откровенно высказаться о них. Это очень трудное задание. Ей не хочется быть прямолинейной, но она подчиняется твоей установке, в результате ты получаешь прямой, но не исчерпывающий ответ. Вероятно, в отношении присутствующих у нее возникает некая негативная ассоциация. Она опоздала и помешала занятиям. Это отрицательное ощущение, возможно, ассоциативно было перенесено на участников семинара. Поэтому можно предположить наличие некой неприязни к окружающим. Видишь, вот она сидит в трансе, обхватив себя одной рукой. Ты говоришь в это время: “Скажи мне честно, что ты думаешь об этих людях”. Если она думает что-то негативное, она не может этого сказать, а с другой стороны, гипноз и ощущение комфорта, словно изолирующая прокладка, отгораживают ее от всего отрицательного. Эриксон: Угу. Зейг: Ты совершенно определенно отключил от себя ее внимание, заставив ее установить контакт с окружающими. Зачем? Эриксон: Она должна переключиться на себя. Когда врач уходит из приемного покоя или из палаты, пациент переключается на самого себя. Ситуация должна выглядеть реальной. Зейг: Кроме того, это интересный ход, чтобы воссоединить ее с группой. Ей надо было осмотреться, вступить в контакт с остальными. Эриксон: И быть мысленно откровенной. Поэтому я дал ей на это разрешение. Зейг: Позволил ей и негативные оценки? Эриксон: Да. Если я кому-то что-то даю, то подразумевается что я могу это и отнять. Правильно? Зейг: Правильно. Эриксон: Вот я и дал ей разрешение. Эриксон: Где сейчас Эйлин? Салли: О, представления не имею. Хм-м... Эриксон: А ты давно ее вспоминала в последний раз? Салли: Сейчас подумаю, хм-м... довольно давно. Э-э... у нее была сестра, Мария. Она была младше Эйлин... м-м-м... скорее, моих лет. Знаете, я их вспоминаю, они из моего детства, но думаю о них редко. Эриксон: Откуда ты родом? Салли: О, из Филадельфии. Эриксон: И ты играла на задворках? Салли: Ага. Эриксон: Как же ты там оказалась? — 228 —
|