Теория языка

Предложенное самим Бранденштайном определение гласит: «По–видимому, остается лишь один выход определять придаточные предложения по их значению как такие предложения, которые являются синсемантическими и, будучи взятыми изолированно, или не имеют никакого значения, или имеют какое–то иное» (Вrandenstein. Op. cit., S. 135). Оставим открытым вопрос о том, полностью ли соответствует это определение тому, что Марти понимает под «синсемантичностью». Во всяком случае, потребность быть подключаемым здесь выдвинута на передний план.

Однако с таким подходом связана одна загвоздка, и его нельзя считать достаточным определением. Неринг[296] хорошо это подметил и разработал далее. То новое, что он дает, мы можем подключить к анализу паулевского типа гипотаксиса. Там мы уяснили, что отношение между ситуациями конституирует конструкцию Er liebte und verzieh 'Он любил и простил'. Неринг приходит к выводу, что в гипотаксисе существенно выражение отношений между ситуациями. У придаточного предложения обнаруживается систематический характер, потребность быть подключенным; однако к этому «добавляется еще одна логическая величина». Если освободить то, что Неринг имеет в виду, от несколько своеобразного языкового оформления, то остается мысль о том, что гипотактическое образование в целом служит для выражения отношения между ситуациями.

Сказанное, однако, не относится к кречмеровскому типу; но в иных случаях оно является определяющим. В этом месте должен был бы подключиться сообразительный логик и показать, как и в какой мере многообразие обусловленных суждений может быть выражено средствами гипотактических предложений. Между (необусловленными) категорическими и в различнейшей степени обусловленными и ограниченными суждениями с логической точки зрения существует большое различие. Наряду со многим прочим гипотактические образования служат для того, чтобы выражать обусловленные суждения: Wenn es blitzt, so donnert es 'Если сверкает молния, то гремит гром'. Здесь в центре внимания находится отношение зависимости между двумя событиями; сюда же я мог бы причислить и немецкое предложение Lange Haare kurzer Sinn 'Волос долог, а ум короток'. Некоторые интерпретируют мнимые именные предложения как условные конструкции. Того, кто в своих рассуждениях дошел до этого пункта, уже не может — по крайней мере полностью и для всех типов — удовлетворить характеристика придаточного предложения как синсемантического (или, как говорилось раньше, синкатегорематического).

Придаточные предложения во многом разнятся друг от друга. Слишком простая универсальная формула Бранденштайна не соответствует паулевскому типу с отношением между ситуациями. Но она из–за категоричного, несколько легковесного доказательства отодвигает в сторону и кречмеровский тип. Признавая плодотворность инструментальной модели (Organon–Modell) языка, Бранденштайн считает возможным в своем случае пренебречь ею. Мы полагаем, что в конструкциях кречмеровского типа существенным является как раз то, что из одного и того же побуждения к говорению вытекают два высказывания, которые дополняют друг друга, поскольку одно из них связано с актом говорения и с его осуществлением, а другое — с интенциональным содержанием: Censeo Carthaginem esse delendam 'Считаю, что Карфаген должен быть разрушен'; timeo ne moriatur 'опасаюсь, не умер бы'. Между тем Бранденштайн сам перекрывает себе путь к такому пониманию, поскольку он полагает, что имеет в руках доказательство того, «что любой класс языковых знаков можно в достаточной мере определить только с помощью чисто психологических признаков, другими словами, что достаточно указать, что этот тип языковых знаков способен выразить»[297] (Brandenstein. Ор. cit„ S. 119).