|
Во-вторых, ориентировка в окружающем мире даже во всем диапазоне познавательных функций, от восприятия до мышления, не ограничивается только интеллектуальными задачами — узнать и оценить, чтобы действовать адекватно ситуации. Нуждаются в ориентировке и потребности, чувства, воля. А сами они представляют собой не что иное, как разные формы ориентировочной деятельности субъекта. В-третьих, если все формы психической жизни представляют собой разные виды ориентировочной деятельности, то значит, что психология во всех так называемых психических процессах или функциях изучает именно эту их ориентировочную сторону. Неправильно, что психология изучает мышление, чувства, воображение, волю и т. д., прежде всего потому неправильно, что она изучает вовсе не все стороны мышления, чувства, воли и других психических функций. Претензии психологии на изучение всей психики, считает П. Я. Гальперин, неоправданны, так как другие науки имеют на это не меньше прав. Они «оправданны лишь в том смысле, что процесс ориентировки составляет главную сторону каждой формы психической деятельности и всей психической жизни в целом; что именно эта функция оправдывает все другие ее стороны, которые поэтому практически подчинены этой функции. Потому что самое важное в жизни — правильно ориентироваться в ситуации, требующей действия, и правильно ориентировать его исполнение. «Только ориентировочная деятельность и составляет предмет психологии» [19; 191]. «...Те представления о предмете психологии, которые предлагались и принимались до сих пор, оказались ошибочными»1 [19; 94]. Таким образом, идея П. Я. Гальперина о предмете психологии принципиально отличается от всех приведенных выше. В последующем он, его ученики и последователи придерживались этой точки зрения во всех своих исследованиях. Данное теоретическое представление о предмете психологии является методологическим принципом, позволяющим искать и находить конкретные механизмы психологических явлений, объяснить, что 1Гальперин П.Я. Введение в психологию. — М., 1976. — С. 93. 165 они собой представляют. Наиболее известны высокие результаты применения в педагогической практике гальперинской теории поэтапного формирования умственных действий, основанной на данном представлении о предмете психологии. Несмотря на резкое расхождение с известными взглядами психологов на предмет психологии, точка зрения П. Я. Гальперина не подвергалась сомнению или тем более критике, за исключением нескольких заметок А- Н. Леонтьева, сохранившихся в его научном архиве и опубликованных посмертно. Он заметил три «слабых пункта» в определении П. Я. Гальпериным предмета психологии: а) категоричность (недооценка истории движения мысли к уяснению предмета); б) идея конечности усилий найти определение («не было определения — найдено определение»); в) представление о том, что определение должно быть одно1. Однако эти три замечания нельзя считать критикой2. Они, скорее, подтверждают, что оригинальная точка зрения П. Я. Гальперина засвидетельствовала своим появлением, что это и есть момент движения мысли ко все большему уяснению предмета психологии, что определение действительно найдено на данный момент и что пока оно одно, но наряду с существующими. А то, что это окончательное определение предмета психологии — этого, конечно, никто, в том числе и сам П. Я. Гальперин, утверждать не могли и не могут. Сейчас можно считать вполне справедливыми и правомерными по крайней мере два утверждения. Первое — о том, что данное теоретическое представление о предмете психологии «работает», т. е. в теоретических и эмпирических исследованиях позволяет искать и находить сущность психических явлений в рамках самой психологии, а не вне ее (логике, физиологии и т. д.), как было прежде. Второе — о том, что рассмотрение психологии как науки об ориентировочной деятельности имеет практическое значение, так как нацеливает психологов на поиск путей правильной ориентировки человека в деятельности, что превращает обучение в практически безошибочный процесс формирования знаний, умений и навыков. — 141 —
|