|
192____________________________________________________И А Джидаръян не как отдельный и самодостаточный факт или сторона жизни, а в соотношении и через призму своих противоположностей — страдания и несчастья. Более того, все возможные радостно-счастливые состояния земной человеческой жизни как бы отодвигаются на вторые позиции, уступая первенство в этой цепочке понятий несчастью и связанным с ним переживаниям. Именно такие причинно-следственные отношения между счастьем и несчастьем просматриваются в большинстве русских народных пословиц и поговорок. Например: «Бояться несчастья — и счастья не видеть», «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло», «Кто нужды не ведал, и счастья не знает», «Где горе, там и радость» и др. Общеизвестно, что народы мира во все исторические времена выражали свои чувства и мысли, мироощущения и надежды через многие и самые разные виды художественного творчества. Для русского народа наиболее традиционной формой такого самовыражения стала песня. Именно русская народная песня, в основе своей печальная и жалобливая, пронизанная «тоскою-кручиною, великой печалию» [6, с. 188], была мощным источником чувств, важнейшим энергетическим зарядом для творчества практически всех крупных представителей отечественной литературы и поэзии. А. С. Пушкин, изучая народные песни и отмечая их огромное влияние на всю свою поэзию, писал: «Вообще несчастие жизни семейственной есть отличительная черта во нравах русского народа. Шлюсь на русские песни: обыкновенное их содержание — или жалоба красавицы, выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа постылой жене» [6, с. 185-186]. Позже о том же самом, но в более широком контексте, прекрасно скажет А; Н. Апухтин, специально посвятив русской народной песне одно из своих стихотворений: Не могучий дар природы, Не монахи-мудрецы, Создавали вас невзгоды Да безвестные певцы... И как много в этих звуках Непонятного слилось! Что за удаль в самих муках, Сколько в смехе тайных слез!... Счастье и удовлетворенность жизнью в русском обществе_______________193 Годы идут чередою ... Песни нашей старины Тем же рабством и тоскою, Той же жалобой полны ... [12, с. 309-310]. Поэтому совершенно логично, что в подобной эмоциональной тональности воссоздавали образ родины и многие поколения русских поэтов: он несет на себе печать вековой бедности и страданий народа, его тяжелой исторической доли и больших жизненных испытаний. Для большинства из них — это не только и, возможно, даже не столько «разливы рек ее, подобные морям», «лесов безбрежных колыханье», «степей холодное молчанье», «чета белеющих берез» и т. д., но и «дрожащие огни печальных деревень» (М. Ю. Лермонтов), «строения без крыш, разрушенные стены, и та же грязь и вонь, и бедность и тоска» (И. С. Тургенев), «вид угрюмых людей, вид печальной земли» (А. М. Жемчужников), где «беда из веки в века ... и обижен человек» (К. Бальмонт) и «несчастье шлялось под окнами как нищий на заре» (И. Бабель) и т. д. — 64 —
|