Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

2 - 2456

34 К. А. Абумхановд

Политики должны когда-то осознать значение этой связи и использовать в составлении своих формул и программ огром­ную, еще не закрытую возможность ее сохранения, заполне­ния создавшегося смыслового вакуума. Развившиеся за годы застоя межличностные отношения хотя и построены на свое­образной «конвенциональной» морали , уже требуют придания им правовых, взаимоответственных форм.

Таким образом, что касается характеристики положения российского общества на основе специфики российской мен-тальносги, выявленной нами в самом первом приближении, то можно сказать, что общество не просто находится в политичес­ком, экономическом и множестве других кризисов: оно — в силу уничтожения среднего класса, придающего необыкновен­ную статичность-устойчивость, например, французскому обще­ству, находится в состоянии подвижного неравновесия. Эта неустойчивость определяется расстановкой психологических «сил», слоев, обладающих разными (до сих пор дополнявши­ми друг друга) социальными, духовными, личностными воз­можностями. Сегодня они уже не дополняют друг друга, а об­разовали противоречивые полюса.

Что касается выводов собственно научного характера, то мы в определенной степени доказали:

1) в обществе произошла дифференциация по комплексу социальных представлений, в каждом из которых образова­лись разные смысловые и функциональные «гештальты»;

2) именно социальные представления и индивидуальные возможности-ограничения сознания являются ведущими ха­рактеристиками этих социальных групп, а не политические, не правовые;

3) подтвердилась идея Московичи, что социальные пред­ставления, являясь ведущими на современном этапе развития России, выполняют реальную жизненную и социальную функ­цию. Эта функция в одних случаях оказалась позитивной — в других негативной, малопродуктивной;

4) получена дальнейшая конкретизация концепции субъекта,