Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

Возникает необходимость в социально-ориентированном мышлении, которое осмысливало бы, обобщало, прогнозирова­ло социальные явления, изменения и т. д. Однако, в силу то­го, что до недавнего времени социальное мышление личности было невостребовано, оказалась неразвита и соответствующая область отечественной психологической науки. Несмотря на то, что область психологии мышления является наиболее раз­работанной в отечественной науке, теория «social cognition» ограничивалась, в основном, исследованиями коммуникатив­ных аспектов мышления, изучением мышления в общении. Социальное мышление личности представляет собой актуаль­ное состояние индивидуального сознания, его функционирова­ние. Когда нечто осознается, оно тем самым становится пред­метом мысли, проблемой, задачей [1, 14]. В настоящее время в лаборатории психологии личности Института психологии Рос­сийской Академии наук разрабатывается концепция социаль­ного мышления личности и проводятся исследования состоя­ния индивидуального сознания в обществе.

Исходя из этой концепции, мы рассматриваем интерпрета­цию как одну из процедур социального мышления [1]. Тем са­мым интерпретация определяется как целое, жизненное, пси­хическое явление, а не только процедура герменевтики, подоб­ная процедурам логики. Однако в герменевтических определе­ниях интерпретации не было единства: в одном из направле­ний [6, 7, 12] интерпретация сводилась к переводу, т. е. опера-

Интерпретация в российском менталитете и психологической теории 243

ции, подобной логическим, которая обеспечивает преемствен­ность, адекватность при передаче знаний из одной культуры в другую, от автора — читателю и т. д. В другом направлении интерпретация рассматривалась скорее с иррациональных по­зиций — как некий смысл, подлежащий толкованию (наподо­бие толкования сновидений) в психоанализе с поиском опреде­ленных символов [8].

В. Дильтей как фигура и в герменевтике, и в психологии объявил интерпретацию предметом особой понимающей психо­логии, поскольку постижение смысла требует «вживания» [8]. Он впервые построил мост между герменевтикой и психологией. Но, подчеркнув субъективную сторону интерпретации, он ос­тался в рамках феноменологического подхода, поскольку не определил «вживание» как отношение субъекта к тексту. Ме­ханизм этого процесса можно уловить, опираясь на определе­ние П. К. Фейерабендом понятия «мнение», раскрывшего роль мнения ученого в развитии науки.