|
3? ния Романеса об эволюции психики и интеллекта (1883). Он же ввел термин сравнительная психология для исследований природы души у животных различных видов [67]. Наделяя душу животного способностью к сомнению, он тем самым ставил интеллект животного ненамного ниже человеческого. Ллойд Морган в своей сравнительной психологии стремится умерить энтузиазм Романеса с помощью принципа экономии: он требовал не объяснять действия как результат упражнения высшей психической инстанции, если оно может быть истолковано как проявление психики нижележащего уровня [54]. Предостерегая от «антропоморфизма» при оценивании поведения животного, Ллойд Морган, конечно же, имел в виду антропопсихизм. Лёб, вводя понятие тропизма и неосознанного действия низших животных форм (1890), предполагал, что сознание возникает в ходе эволюции как необходимое условие более адаптивного действия и что его критерием служит развитие ассоциативной памяти [47]. Начались исследования интеллекта животных, среди которых нужно выделить эксперименты Торндайка (1898) [77]. Десятилетие с 1900 по 1910 г. было отмечено значительной активностью в экспериментальной сравнительной психологии, большая часть которой занималась измерением интеллекта животных. В этих исследованиях полезным средством считался лабиринт. Несмотря на то что уже существовали доводы в пользу объективной психологии животных [4], развитие сравнительной психологии началось в период, когда психологию с изгнанным за ее пределы сознанием рассматривали как науку о душе без души, т. е. как часть физиологии. Американская функциональная психология, однако, включала сознание в сферу своих исследований, и сравнительные психологи для наблюдения за сознанием животных взяли в качестве основы методическую формулу, которую можно было бы назвать интроспекцией животных. Нигде этот вопрос не был изложен более ясно, чем в книге Уошберн 1908 г. о душе животных [88. Р. 13]. Она писала: «Если животное ведет себя таким образом, что можно заключить о сознании, сопутствующем этому поведению, то что оно такое? В начале нашего обсуждения ... мы должны признать, что все психологические объяснения поведения животных должны опираться на аналогию с человеческим опытом. Мы не знаем других значений таких терминов, как восприятия, удовольствие, страх, гнев, зрительные ощущения и т. д., кроме тех, которые составляют содержание нашей собственной рассудочной деятельности. Хотим мы того или нет, мы должны быть антро-поморфистами в своих предположениях о том, что происходит в душе животного». Здесь подразумевается, что, тогда как о человеческом сознании мы узнаем из прямого наблюдения — интроспекции, о сознании животного мы можем судить только с помощью заключений по аналогии. Однако не все. придерживались такого разграничения. Макс Майер выдвинул довод, на — 35 —
|