|
Психофизика Дуализм души и тела, спиритуализма и материализма — дуализм, господствовавший в XIX в., привел Фехнера, погруженного в борьбу с материализмом за установление спиритуалистического монизма, к открытию психофизики [22J. Измерив физический стимул и физическое ощущение и показав, как интенсивность последнего зависит от интенсивности первого, Фехнер думал, что поместил дух и материю в единую систему координат. Его успех в разработке и стандартизации классических психофизических методов, которыми пользуются и поныне, способствовал тогдашнему психофизическому параллелизму, хотя у самого Фехнера цель была другая. Для психофизики стимул выступал как независимая переменная. Ощущения или относи-34 тельные интенсивное!ц двух ощущений, или расстояние между двумя ощущениями были доступны интроспекции и таким образом соствляли в психофизическом эксперименте зависимую переменную. Этот вид интроспекции целое столетие оставался весьма полезным в экспериментальной психологии, и сегодня он сохраняет свое значение, хотя, конечно же, операциолализм толкует его в терминах бихевиоризма. Предпринимавшиеся до Фехиера попытки решения проблем чувствителыюеш были вполне психофизическими. Исследователи определяли и абсолютные и дифференциальные пороги. Когда в 1760 г. Бугер измерял дифференциальный порог яркости, он полагался на суждения наблюдателя о том моменте, когда тень па экране становилась едва заметной [10. Р. 51]. Вебер, формулируя в 1834 г. свой психофизический закон, также опирался на подобные суждения [92. Р. 44—175]. Развитию сенсорной феноменологии способствовало открытие закона корешков рпишюмозговых нервов (1811, 1822), который показал, что чувствительные нервы заключают сами в себе ряд проблем. Закон специфических энергий органов чувств Иоганнеса Мюллера (1826, 1838) в известном смысле был психофизикой, так как в нем было проведено различение между качеством ощущения и свойством стимула, вызывающего это ощущение [56. Р. 44—55, 57, II]. Много из этих ранних примеров психофизики, особенно количественной, было рассмотрено Титченером [78, II, pi. ii. P xiti-cxvi]. Her нужды особо останавливаться на том, что параллелизм был общепринятой теорией столетия, и что психофизика складывалась из наблюдения связен, большей частью количественных, между элементами души и тела. В том, что можно наблюдать душу подобно чувственному опыту, никто не сомневался. По меньшей мере полстолетия (1860—1910) психофизика процветала вместе с классической интроспекцией, в чем-то подчинившись ей. Так, например, думали, что наблюдатель должен быть специально тренирован для того, чтобы давать падежные результаты. Титченер, как мы уже видели, предостерегал от ошибки стимула [5, 79. Р. 202], н он и Вундт верили в неуместность контрольных стимулов (Vexirversuche). Например, определяя пространственный порог осязания, вы варьируете расстояние между остриями эстезиометра согласно некоторой стандартной процедуре, но не придерживаетесь одних и тех же точек на коже для контроля, если вы (настоящий) классический илтроспекциопист. Контроль же лежит в тренировке наблюдателя с целью избегания ошибки стимула. Если он говорит «два», когда стимул один, это не значит, что он ошибается, так как интроспекция пе может лгать или по меньшей мере, как тогда думали, хорошая интроспекция тренированных наблюдателей не может лгать очень сильно. В любом случае утверждать, что одноточечный стимул не может вызвать двухточечного восприятия, значит предвзято судить об эксперименте, ко-2* 35 — 32 —
|