Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

Таким было положение до тех пор, пока гештальттеория по

149

поставила радикальный вопрос: правильно ли вообще думать, что, когда я слышу мелодию, дело обстоит каждый раз следую­щим образом: первичными являются отдельные тоны, которые-выступают в качестве элементов, а потом появляется сумма этих отдельных тонов? Не может ли быть наоборот: то, что я вообще имею в сознании,— это касается также и восприятия отдельных тонов — является частью целого, и свойства части определяются характером этого целого? То, что дано мне в ме­лодии, не строится каким-то образом (с помощью каких-то вспомогательных средств) вторично из суммы отдельных эле­ментов, но то, что имеется в отдельном, возникает в радикаль­ной зависимости от того, что есть целое. Характер тона в ме­лодии зависит от его роли в мелодии, так что тон «Си», будучи связанным с тоном «До», есть что-то совершенно иное, чем «Си» как отдельный звук. К плоти и крови составляющих при­надлежит то, как, в какой роли, в какой функции они выступа­ют в целом.

Наметим кратко, к каким проблемам ведет такая постанов­ка вопроса. Начнем с самой простой психологической пробле­мы— с проблемы порога. Издавна считали так: раздражению соответствует определенное ощущение, это ощущение есть кон­станта по отношению к раздражению: если есть определенный раздражитель, то я имею определенное, соответствующее ему ощущение; если раздражители меняются, я получаю два в оп­ределенной степени различных ощущения. Этому вопросу было посвящено много исследований; они принадлежат к самым ос­новным и в то же время наиболее скучным разделам старой психологии. Во многих исследованиях все сильнее выступали трудности, которые пытались разрешить таким образом: явле­ние зависит от всевозможных факторов высокого порядка, от каких-то причин, суждений, заблуждений, от внимания и т. д. Эти факторы выступали во всех построениях старой психологии. Так было до тех пор, пока не был поставлен радикальный во­прос: не является ли совершенно неверным положение, согласно которому определенному раздражению соответствует опреде­ленное ощущение? Не ближе ли к истине другое положение: возникающее ощущение является результатом воздействия раз­дражителя как части какого-то целого? Это простая формули­ровка. Она приводит к эксперименту. В точном эксперименте обнаружилось, что вопрос, вижу ли я два цвета или один цвет, зависит от структурных и других условий целого — поля. При одних и тех же раздражителях можно получить полностью оди­наковые цвета, гомогенные — в случае таких определенных структурных условий целого, которые изнутри оказывают влия­ние на единство раздражителей; при других структурных усло­виях целого, которые оказывают влияние на разъединение, на разделение этого целого, мы видим два различных цвета. От­сюда возникает задача исследования характера каждого «ус­ловия целого» в их действенности. 150