Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

В любом психическом явлении бодрствующего человека нет ничего, что было бы целиком и полностью осознанным, посколь­ку в нем же всегда есть и нечто неосознанное; вместе с тем в нем никогда нет и полностью бессознательного, поскольку хоть ка­кие-то моменты частично всегда осознаются.

Для человека как субъекта сознание особенно существенно, потому что именно в ходе рефлексии он формирует и развивает свои цели, т. е. цели деятельности, общения, поведения, созер­цания и других видов активности. При этом он осознает хотя бы частично некоторые из своих мотивов, последствия соверша­емых действий и поступков и т. д.

Вместе с тем человек остается субъектом — в той или иной сте­пени — также и на уровне психического как процесса и вообще бессознательного. Последнее не есть активность, вовсе отделен­ная от субъекта и не нуждающаяся в нем. Даже когда человек спит, он в какой-то (хотя бы минимальной) мере — потенциаль­но и актуально — сохраняется в качестве субъекта, психическая активность которого в это время осуществляется весьма энергично на уровне именно бессознательного (например, в форме сновиде­ний), но без целей, рефлексии и произвольной саморегуляции в их обычном понимании.

Столь специфическая разновидность активности в принципе существует лишь потому, что до того, как она началась (т. е. до засыпания), человек был «полноценным» субъектом деятельно­сти, общения и созерцания и только потому он продолжает во сне свою психическую жизнь в форме очень своеобразных ви-

566

дений и переживаний. Но сама деятельность субъекта (практи­ческая и теоретическая) в строгом смысле слова невозможна, когда человек спит, хотя психическое как процесс продолжает формироваться в это время весьма активно. Вот почему гипно­педия (обучение в период естественного сна) наталкивается на принципиальные трудности.

Таким образом, именно в ходе психологического анализа про­блемы субъекта становится более четкой и значимой дифферен­циация мышления на деятельность и процесс, а всей психики человека — на сознание и бессознательное.

Эти и все другие многообразные виды и уровни активности субъекта образуют целостную систему внутренних условий, че­рез которые только и действуют на него любые внешние причи­ны, влияния и т. д. Например, в экспериментах, проведенных учениками и последователями Рубинштейна, показано, что вне­шняя причина (подсказка экспериментатора) помогает испыту­емому решать мыслительную задачу лишь в меру сформирован-ности внутренних условий его мышления, т. е. в зависимости от того, насколько он самостоятельно продвинулся вперед в про­цессе анализа и синтеза решаемой задачи. Если это продвиже­ние незначительно, испытуемый не сможет адекватно исполь­зовать помощь извне, со стороны другого человека. И наоборот, если он глубже и правильнее анализирует проблемную ситуацию и задачу, он становится более подготовленным к пониманию и принятию данной извне подсказки.