Психология человека в современном мире 2009. Том 6

Какие же положения этической концепции ученого должны опре­делить характер развития отечественной детской литературы, спо­собствовать сохранению и преемственности традиций, сложившихся в XIX-XX столетиях, какие морально-этические моменты в поведении персонажей имеют наибольшее воспитательное значение, а следова­тельно, нуждаются в активизации? Сегодня, когда многие педагоги и психологи справедливо отмечают, что детской и подростковой лите­ратуре наших дней остро не хватает положительного героя, концепция С. Л. Рубинштейна помогает понять, каким должен быть этот герой.

По мнению С. Л. Рубинштейна, важнейшей этической инстанцией, направляющей поведение человека, является совесть, или «голос совести». «Голос совести - это «суждение», суд, осуществляющийся в виде непосредственной реакции, непосредственного переживания чего-либо как добра (или зла) и обусловленной им непроизвольной ре­акции на все моральное (этическое) по содержанию... Представление о добре, вошедшее в качестве переживания в жизнь человека, - это и есть совесть» (там же, с. 182), - конкретизировал свою идею С. Л. Ру­бинштейн. Следуя за ученым, можно сказать, что совестливость, наличие внутренней инстанции, непрерывно реагирующей на все, что происходит с человеком, и неизбежно приводящей к рефлексии, является необходимым качеством положительного героя детской, подростковой и юношеской литературы. Ведь если с первых лет жизни не воспитывать у ребенка достойные человеческие качества (альтру­изм, ответственность, способность к состраданию), обычно подра­зумеваемые под понятием «совесть», то, став взрослым, он не будет считаться с окружающими.

В начале нового века, на первый взгляд, неожиданно, однако, вполне закономерно возникла дискуссия о допустимости в лите­ратуре, адресованной юным, сюжетов, связанных с трагическими мотивами в жизни человека, с отражением событий, способных вызвать у читателей моральное потрясение, катарсис. Казалось бы, этот вопрос решен в отечественной детской литературе десятиле­тия назад, когда серьезные, с глубоким философским подтекстом произведения, затрагивавшие самые сложные и драматические коллизии человеческого бытия, органично входили в круг детского чтения, способствовали воспитанию «доброго ума» и «умного сердца». Разумеется, каждый из современных авторов, пишущих для детей, по-своему решает данную проблему: кто-то, полагая, что читатели не готовы воспринимать трагические стороны бытия, ограничивается развлекательными сюжетами, кто-то уходит от реальных социальных пороков в сферу фантастики, повествуя о жизни инопланетян, а иные, напротив, возводят страдания в культ и неизменно делают акцент на негативных сторонах нашей действительности. Концептуальный подход С. Л. Рубинштейна, утверждавшего, что «бороться нужно за нравственно совершенствующее человека отношение, а не за че­ловека, не знающего страданий. Паника перед необходимостью страдания так же неправомерна, как и культ страдания, как средство самоусовершенствования или путь к совершенствованию другого человека» (там же, с. 183), помогает преодолеть мировоззренческие и художественные противоречия, сказав, что трагические моменты в детской книге уместны и педагогически оправданы, когда главная цель писателя заключается не в том, чтобы напугать, растрогать или расстроить юных читателей, а в том, чтобы преподнести им первые уроки гуманизма, доброты, мужества.