|
отношения истины и правды показывает, что она отнюдь не является простой и очевидной для ученых (в частности, Юнга и Фромма). Еще сложнее и запу- таннее она кажется при анализе обыденного созна- ния. В массовом сознании указанные понятия неред- ко искажаются до неузнаваемости: правдой называ- ется либо то, что в психологии понимания называется неправдой, либо то, что по определению не имеет никакого отношения к правде. Приведу пример из романа А. Марининой: <Мне нужна сейчас истина, а не правда. - Вы видите разницу между этим понятиями? - вздернул брови психоаналитик. - Огромную. Надо сказать, что ее вижу не только я, но и вся мировая философия. Правда - это то, что вы чувствуете и думаете. Когда вы не лжете, когда говорите искренне - вы говорите прав- 117 ду. Но совсем не обязатс.льно, что эта правда со ответствует объективной реальности (курсив мой. - В. 3.). Истина - это то, что было на самом деле. Вы этого можете просто не знать или пони- мать неправильно. Можете добросовестно заблуж- даться. Поймите, у меня нет оснований сомневать- ся в вашей искренности. Но основания сомневаться в вашей безошибочности у меня есть> [Маринина, 1998, с. 122]. В конкретно-психологическом плане это очень значимый пример. Выделенное курсивом предложе- ние показывает, что если ориентироваться на резуль- таты проведенных в психологии понимания исследо- ваний, то в процитированном отрывке речь вообще идет не о правде или правдивости, а об искренности человека. Ведь если высказывание не содержит хотя бы крупицу истины, то оно не может быть правдой. В соответствии с описываемой в этой книге выше трехчленной классификацией психологических при- знаков правды в приведенном примере речь идет не о правде, а скорее всего о неправде. Понимание человеком (как взрослым, так и ре- бенком) правды всегда детерминируется психологи- ческими особенностями его личности - внутренни- ми условиями психической деятельности. В частно- сти, личностные факторы играют существенную роль при формировании субъектом оценки правдивости своих или чужих суждений, основанных на воспо- минании событий, происходивших в далеком про- шлом. Такие оценки важны при анализе точности свидетельских показаний и биографических описа- ний. Очевидно, что прошлый опыт человека интег- рирован в структурах личностного знания. Легкость или, наоборот, затруднения в его актуализации под- 118 вержены влиянию многих личностных факторов. Тем не менее, сегодня приходится констатировать, — 76 —
|