|
Конечно, Фрейд попытался ответить и на этот - главный - вопрос. Читаем: "Объединившиеся братья находились во власти тех же противоречивых чувств к отцу, которые мы можем доказать у каждого из наших детей и у наших невротиков, как содержание амбивалентно- сти отцовского комплекса. Они ненавидели отца, который являлся таким большим препятствием на пути удовлетворения их стремлений к власти и их сексуальных влечений, но в то же время они любили его и восхищались им. Устранив его, утолив свою ненависть и осущест- вив свое желание отождествиться с ним, они должны были попасть во власть усилившихся нежных душевных движений. Это приняло фор- му раскаяния, возникло сознание вины, совпадающее здесь с испы- танным всеми раскаянием. Мертвый теперь стал сильнее, чем он был при жизни; все это произошло так, как мы теперь еще можем просле- дить на судьбах людей. То, чему он прежде мешал своим существова- нием, они сами себе теперь запрещали, попав в психическое состояние хорошо известного нам из психоанализа "позднего послушания". Они отменили поступок, объявив недопустимым убийство заместителя отца тотема, и отказались от его плодов, отказавшись от освободив- шихся женщин. Таким образом, из сознания вины сына они создали два основных табу тотема, которые должны были поэтому совпасть с обоими вытесненными желаниями эдиповского комплекса. Кто по- ступал наоборот, тот обвинялся в единственных двух преступлениях, составляющих предмет заботы примитивного общества"73. Так что "общество покоится теперь на соучастии в совместно совершенном преступлении, религия - на сознании вины и раскаяния, нравствен- ность - отчасти на потребностях этого общества, отчасти на раская- нии, требуемом сознанием вины"74. Кстати, заметим, что согласно нарисованной здесь картине, фор- мирование первобытной человеческой общины, так же, как и даль- нейший прогресс общественных институтов, нравственности и рели- гии, - исключительно мужское деяние; женщина здесь - лишь пассив- ный объект мужских эротических устремлений, т.е. поистине яблоко раздора: "Много крови, много песен для прелестных льётся дам..." Эта направленность антропогенетических изысканий Фрейда и по сей день вызывает "улыбочку" даже у самых горячих его поклонников. Однако стоит заметить: смех получается тут какой-то немножечко "странный", в нем явно проскальзывают сатанинские - сардонические! - оттенки. Эти оттенки, конечно, не аргумент, но все-таки... Видимо, Фрейд коснулся именно того места, где и была "зарыта собака". — 132 —
|