|
акцента на "невиновность" к полному признанию Эдипом собствен- ной вины вовсе не воспринимается зрителем как противоречие, ибо сам этот "невинный" созерцатель по ходу развертывания захваты- вающего действия успевает "провиниться" - разнуздать воображение и выявить для самого себя свои запретные влечения. В этой ситуации сценический финал трагедии (разоблачение иллюзии "случайности" содеянного) вопреки внешней своей "нелогичности", по существу, оказывается естественным завершением той внутренней работы, ко- торую проделало сознание зрителя; психологическое назначение этого финала - поймать "увлеченного" зрителя на "месте преступления" и заставить его признать, что на сцене разыгрывается нечто такое, что имеет непосредственное отношение к его собственной персоне и со- ставляет его личную интимную проблему. Подчеркнем: личную и глубоко интимную проблему каждого из зрителей. В совмещении этих противоположностей - глубоко личного, интимного и в то же время всеобщего, т.е. присущего каждому, - суть всякого искусства вообще. Критерий подлинности искусства - правда. Но ведь, с другой сто- роны, произведение искусства - не фотография, назначение которой исчерпывается точной фиксацией случившегося. Живая правда худо- жественного изображения не имеет ничего общего с "правдивостью" фотографического аппарата, ибо смысл художественного творчества вовсе не в точном отображении чего-то случайного или неповторимо- уникального. Это иллюзия, будто бы именно уникальность явления может вызывать какой-то особенный интерес. Истина по природе сво- ей есть правило, а не исключение, она есть нечто закономерное, по- вторяющееся, способное воспроизводиться в различных ликах "дан- ности". Соответственно и цель искусства заключается отнюдь не в том, чтобы изображать какие-то явления или события сами по себе; задача искусства - выявить внутренний смысл изображаемого, заставить зри- теля опознать правило в том, что кажется исключением, и не такое правило, которое как какую-нибудь естественнонаучную закономер- ность можно было бы просто "принять к сведению", но осознание ко- торого становится жгучей интимной проблемой. В форме и в образе случайного, уникально-индивидуального выявить существенное, ти- пичное - вот общепризнанное назначение художественного изображе- ния. Классическим образцом такого изображения как раз и является трагедия Софокла "Царь Эдип". Техника этого произведения замеча- тельна тем, что посредством ее все-таки удается преодолеть внут- реннее сопротивление зрителей и выявить тем самым личную прича- стность каждого из них к изображаемым событиям. Достигается это, — 129 —
|