|
Используя трансактно реинтерпретированный опросник Кеттела, мы пробовали проверить, существует ли связь между тенденцией к неадаптивному риску и возможными взаимоотношениями различных инстанций в “Я“. Выяснилось, что за проявлениями неадаптивного риска вырисовывается конфликт между эго-состояниями “Дитя“ и “Родитель“, своего рода бунт первого против второго. Словом, “Легко плевать сверху, попробуй-ка снизу!“1. Продвигая дальше исследования взаимоотношений между эго состояниями в системе “Я“ — “отраженное Я другого“, мы надеемся приблизиться к пониманию строения неадаптивной мотивации действия, проявляющейся в самых различных контекстах человеческой жизни, будь то проявления его витальных отношений с миром, его предметной деятельности, его общения, его самосознания. *** Итак, перед нами приоткрывается новая область психологических исследований. Это изучение самоценных и ненасыщаемых форм активности человека, его устремленности за пределы наличного. Такова область будущей трансфинитной психологии личности (от лат. “trans“ — за пределами и “finitus“ — ограниченный, означает бесконечность, безграничность, отсутствие предела). Исходные “предметы“ этой рождающейся области психологических исследований — бытие на границе, свобода человеческой воли, непредрешенность... Смысл трансфинитности мог бы быть пояснен также при анализе любого из видов активности человека в сфере познания, преобразования и эмоционального освоения мира. Так, развиие категориального видения (в категориях бытия, становления, ничто, начала, явления, сущности, движения и т. д.) не может быть исчерпано ни одним из эмпирических содержаний. Всегда есть как бы зазор между потенциальной общностью и возможным конкретным наполнением. Поэтому категориальное видение мира заключает в себе импульс к постоянному выходу за пределы данного. Здесь (и строго говоря, только здесь) трансфинитность выступает как трансценденция. Точно так же неостановимо и воображение. Оно заключается в “способности видеть целое раньше его частей“ (В. В. Давыдов); но поскольку целое всегда больше суммы своих частей, сколь бы дифференцировано оно ни было в дальнейшем, оно предопределяет импульсы к бесконечному познавательному творчеству. Очевидна также трансфинитность поиска неизвестного и парадоксального; граница между известным и неизвестным, обыденным и неординарным постоянно смещается. Я. А. Коменский говорил о познании как движении от мнения, т. е. мнимого знания, к истинному, т. е. ученому незнанию, или к предельно достижимому знанию о своем и общечеловеческом незнании1. Человеческое предметное действие также открывает простор для проявления трансфинитности (неограниченность целеполагания, совершенствование средств, расширение спектра оценок). Поясняя смысл трансфинитности эмоционального освоения мира, нельзя не обратить внимание на то, что, например, сфера возможных эмпатических переживаний безгранична, что источники переживаний собственного — 140 —
|