Метод наблюдения и беседы в психологии

130

об особенном случае истерии; мы все знаем, какое важное значение имеет при этом то изменение душевного состояния и вообще состояния всей нервной системы, которое является в период регул у многих истеричных, а в наблюдении об этом ничего не упомянуто, точно это совсем неважно; специалист-психиатр не сделал бы такого промаха.»

Что же оставалось делать эксперту-психиатру, если дан­ных, на основании которых ему приходилось судить, было слишком мало? В таком случае авторитеты советуют эксперту вовсе уклониться от ответа. Но как и всякий теоретический совет, он не ко всякому случаю приложим. Именно это случи­лось и здесь, В самом деле, наряду с экспертами-специалистами приглашены были эксперты-непсихиатры, из которых один, даже не замечая всей сложности дела, говорил, что все дело "очень просто" и Качка здорова, а другой, основываясь на необширных сведениях по психиатрии, говорил тоже, что Качка здорова, но заслуживает сожаления (как будто экспер­та спрашивают, что здоровый человек заслуживает сожале­ния или нет). Что случилось бы, если бы врач и-специалисты отказались дать свое заключение, основываясь на том, что для специалиста требуется гораздо большая логическая связь, чем сказать "очень просто"? Конечно, для присяжных было бы тогда очень важно решение двух врачей, что Качка здоро­ва, а между тем в деле было много фактов, которые очень намекали на болезнь. Следовательно, чувство нравственного долга обязывало специалистов даже при скудных данных дать заключение, которое наиболее могло приближаться к истине и было бы основано на специальных психиатрических сведе­ниях. Эксперт-психиатр для того и призывается в суд, чтобы своим опытным взглядом заметить те уклонения от нормаль­ной психической жизни, которые не бросаются в глаза судеб­ному следователю и обыкновенному врачу, и указать на эти уклонения суду.

Мыв настоящее время находимся в гораздо лучших усло­виях, чем эксперт; никто нас не торопит, не сбивает, не кон­фузит, и более хладнокровно можем обсудить, что нам как психиатрам бросается в глаза как болезненное явление и на­сколько явления, о которых нам рассказывали на суде, могут быть выражением здорового или болезненного состояния, каждое явление порознь и все в совокупности. Такого рода разбор дела Качки я и намерен представить вашему внима­нию: постараюсь каждый пункт тщательно обсудить и решить

131

вопрос, есть ли в данном явлении что-нибудь, указывающее на болезнь, и может ли быть это явление вполне объяснено, если болезни не признавать, или оно гораздо легче объяснит­ся, если болезнь признать. Начну с самого момента преступ­ления.