Метод наблюдения и беседы в психологии

Так рассказывают свидетели о состоянии Качки после пре­ступления. Что может заметить в этом объяснении специалист-психиатр? Во-первых: у Качки не хватило силы убить самое себя, следовательно, то состояние души, которое заставляло ее решиться на убийство и на самоубийство, после соверше­ния одного убийства, разрешилось, и в душе не было доста­точно импульсов для приведения в исполнение второй части плана. Во-вторых: тотчас после убийства наступило состоя­ние, которое выражалось не полным затемнением сознания, а таким изменением сознания, которое состоит в неправиль­ном понимании всего окружающего, когда все окружающее представляется не в реальном отношении к "я", а в таком, какое бывает при грезах, причем восприимчивость к внешним впечатлениям сохраняется, но только эти впечатления свое­образно воспринимаются. Кто наблюдал истеричных, когда припадок истерических судорог соединен с психическим из­менением, тот, конечно, часто видел подобное душевное со-стояние, и я думаю, что мы с полным правом можем сказать, что это состояние было истерическое, тем более, что свиде­тели прямо говорят, что с Качкой была истерика, — она пла­кала и в то же время хохотала и тл. Таким образом, после

134

убийства Качка представляла патологические черты, на кото­рых должен остановиться психиатр. Но, спрашивается, были ли эти патологические явления только реакцией на преступ­ление или они глубже коренятся и настолько проникают в существо Качки, что, может быть, влияли и на развитие са­мого побуждения к преступлению и на приведение его в ис­полнение? Решить этот вопрос возможно разбором того, бы­вало ли такого рода состояние в другое время у Качки и насколько оно было глубоко и влияло на ее поступки. Что же касается до времени, следовавшего за убийством, то в это время истерическое состояние продолжалось; на это указыва­ет врач Рубинштейн и частный пристав Бернов, который го­ворил прямо, что у нее бывали припадки, выражавшиеся в плаче, в смехе: "вдруг запоет, потом перестает петь, вообще была в неформальном состоянии, страдала бессонницей", говорят, хотела отравиться. Относительно состояния, пред­шествовавшего убийству, мы имеем немногочисленные све­дения, но все-таки довольно характеристичные: 1) сама Качка говорит о своем состоянии так, что видно, что в продолже­ние нескольких недель она мучилась периодической сменой ревности, отчаяния и нового проблеска любви; наконец, го­ворит она, чаша страдания переполнилась, и она решила по­кончить с собой, говорила об этом Байрашевскому, тот не верил, смеялся над ее решением вместе с Пресецкой, и вот в душе Качки начинается ненависть к Байрашевскому, смешан­ная с любовью, как ни к какому другому существу. Опять му­чения, мучения и вот "я решаюсь, — говорит Качка, — убить его и себя". При этом, показывает Качка на суде, она себя не чувствовала, как обыкновенно чувствуют, ясных определен­ных решений у нее не было, мысли ясно убить его не было; намерение убить Байрашевского было перемежающееся, то думала, его, то себя, и это продолжалось целый месяц.