|
ведомственная инструкция, не говоря уже о более внушительных указах и распоряжениях, перестающих быть раритетами, резко понижает вероятность такого поступка. В то же время непропорционально мало людей, активно взявших на себя ответственность за судьбу общества, что, кстати, отчасти объясняло кинематографически замедленные темпы перестройки при Горбачеве и отрыв властей от масс при Ельцине. Мы учимся говорить и поступать так, как думаем. Это хорошо. Однако оказывается, что реализации наших мыслей, их воплощения, да и сами эти мысли часто бывают достаточно уродливыми, построенными из обрывков цитат. Общие же мировоззренческие представления, точки зрения на окружающую действительность имеют вид лоскутного одеяла, в котором причудливо сочетаются, соседствуют взаимоисключающие мнения. Конечно, общепринятой считается принципиальная противоречивость человеческого знания. Одним из механизмов возникновения противоречий в суждениях является человеческая пристрастность. Личная, групповая или национальная заинтересованность нарушает самую стройную логику, парализует выполнение самого разумного и логически обоснованного нововведения. Но не менее важную роль играет и элементарное бескультурье. А ведь соотнесение собственных действий с культурными ценностями должно выполнять важнейшую функцию по ориентации человека в мире. Именно культура, по утверждению П. А. Флоренского, "...есть среда, растящая и питающая личность". Она задает ориентиры подлинной духовной жизни, снижает вероятность опасных иллюзий относительно собственной значительности. "Есть соблазн, — писал П. А. Флоренский, — принять за духовное, за духовные образы, вместо идей те мечтания, которые окружают, смущают и прельщают душу..." [1, с. 89]. Фактически П. А. Флоренский говорит о расстройстве в жизни сознания, о нарушении во взаимодействии его образующих. Если говорить конкретнее, речь идет об автономизации смысловой образующей, ее отрыве от предметных значений и бытийного слоя, в норме возвращающих человека к реалиям предметного мира. Но нарушение может быть и иным. В этом случае менталитет человека прикован исключительно к мирским, рутинным вещам. Флоренский пишет: "Мир цепляется за своего раба, липнет, расставляет сети и прельщает якобы достигнутым выходом в область духовную. И в этом — величайшая духовная опасность... — при нежелании, вследствие мирских пристрастий или неумения, по отсутствию духовного разума — своего собственного или чужого, разума-руководителя, или наконец, при бессилии, когда духовный организм недозрел еще... Опасность же — в обманах и самообманах..." [1, с. 90]. В отсутствии духовных ориентиров, порождаемых культурой, иллюзия технократического могущества, его мнимая связь со счастливой жизнью туманит — 234 —
|