|
развитию этих последних действие превращается из стимульно-реактивного, вынужденного в произвольное и свободное. К настоящему времени в психологии накоплен богатый фактический материал, раскрывающий структуру деятельности человека и характеризующий порождающие свойства действия, в том числе и возникновение его внешних и внутренних пространственно-временных (хронотоп) и предметно-смысловых форм. Было бы преждевременно утверждать, что из предметного и совокупного действия уже удалось вывести всю систему субъективного опыта индивида. Однако для многих элементов этой системы их деятельностная природа не вызывает сомнения. Действие — это не только средство оперирования реальностью, предметным миром, но и язык описания этого мира — язык, лежащий в фундаменте всех остальных языков описания, таких как образы, знаки, слова, символы и т. д. Языку действия присущи предметно-смысловые черты. Они же должны быть присущи (хотя нередко утрачиваются) и другим языкам описания, в том числе и тем, которые используются для описания системы субъективного опыта. На языке действий значительно сложнее построить бессмысленную фразу, лишенную предметного содержания, чем на любом другом языке. Просвечивание реальности сквозь вторичные способы ее описания объясняется деятельностной природой мышления, которое самое начинается с "мышления предметами", "предметного моделирования", "умного делания", "сенсомоторного интеллекта", "практического или наглядно-действенного мышления". Продуктами такого мышления, помимо его непосредственно — практических результатов, являются формирующиеся "практические обобщения", "схемы действия", "предметные и операциональные значения", "псевдопонятия", "понятия-комплексы", "синкретические множества" и т. д. и т. п. Здесь поучителен сам поиск терминов, используемых для характеристики наглядно-действенного мышления и его когнитивных продуктов. Системно-деятельностная парадигма приводит к анализу системы субъективного опыта, но в ней не остается за скобками процесс формирования этой системы. Последняя предстает в ней не только как пространство возможных репрезентаций той или иной реальности и способов их взаимодействия. Каждая из этих репрезентаций, как и вся система опыта в целом, пронизана личностно-смысловыми образованиями. Пока системы искусственного интеллекта строятся на базе языковых значений (в том числе и формальных) без учета их смыслового строения, они останутся не более, чем когнитивной метафорой, несмотря на многие их действительно удивительные свойства и практическую полезность. Что же касается проблематики смыслового строения действия, системы субъективного опыта и сознания, то это пока — 229 —
|