Психология сознания

Если первобытные люди воспринимают изображение ина­че, чем мы, то потому, что они иначе, чем мы, воспринимают оригинал. Мы схватываем в оригинале объективные реальные черты, и только черты: форму, рост, размеры тела, цвет глаз, выражение физиономии и т. д. Мы находим эти черты воспро­изведенными в изображении и опять-таки видим только их. Для первобытного человека, восприятие которого иначе на­правлено, объективные черты и признаки, если он их и схва­тывает подобно нам, вовсе не исчерпывающие или наиболее существенные, чаще всего такие черты только знаки-провод­ники таинственных сил, мистических свойств, тех свойств, которые присущи всякому, а особенно живому существу. По­этому для первобытного человека изображение живого суще­ства вполне естественно представляет такое же смешение при­знаков, называемых нами объективными, и мистических свойств. Изображение так же живет, так же может быть; бла­годатным или страшным, как и воспроизводимое и сходное с ним существо, которое замещается изображением...

Таким образом, то отождествление, которое кажется нам столь странным, возникает здесь вполне естественно. Оно про­исходит не вследствие грубой психологической иллюзии или ребяческого смешения предметов. Когда мы поняли, как пер­вобытные люди воспринимают живые предметы, мы ясно ви­дим, что они точно так же воспринимают и их изображения. Когда восприятие существ перестает быть мистическим, их изображения также теряют свои мистические свойства. Эти изображения уже не кажутся больше живыми. Они становят­ся тем, что они есть для нас, т. е. простыми материальными воспроизведениями предметов.

Кроме того, первобытные люди рассматривают свои имена как нечто конкретное, реальное и часто священное. Вот не­сколько свидетельств из большого количества имеющихся в нашем распоряжении. «Индеец рассматривает свое имя не как простой ярлык, но как отдельную часть своей личности, как нечто вроде глаз и зубов. Он верит, что от злонамеренного упот­ребления его имени он так же будет страдать, как и от раны, на­несенной какой-нибудь части его тела. Это верование встреча­ется у разных племен от Атлантического до Тихого океана». На побережье Западной Африки «существуют верования в реаль­ную и физическую связь между человеком и его именем: можно ранить человека, пользуясь его именем... настоящее имя царя является тайным... может показаться странным, что только имя, дающееся при рождении, а не повседневное имя считается спо­собным переносить в другое место часть личности... Дело в том, однако, что туземцы, по-видимому, думают, будто повседневное имя не принадлежит реально человеку». <…>