|
В рамках статьи у нас нет возможности до мелочей расписать аналитические доводы в пользу исследования связи жизненного сценария с отношением к смерти. Но уже очевиден тот факт, что любой опыт, перенесённый человеком, становится его неотъемлемой частью осознаваемой и управляемой или неосознаваемой, но оказывающей влияние на поведение и реакции. При этом, такие опыты как смерть и рождение, являются физическим и духовным опытом для всего человечества, с той лишь разницей, что в отношении рождения мы удивляемся примерно следующему: «Как Я из ничего? Откуда? Почему? Для чего? Зачем? Как быть дальше?» Отсюда рождается кризисная ситуацияя - кто Я, где — Я, куда Мне? В отношении смерти задаются очень схожие вопросы, но с небольшой разницей: «Как Я ничто? Куда? Почему? Для чего? Зачем? Что потом?» И другая кризисная ситуация - зачем Мне туда, где Я ничто? Разрешением кризисных ситуаций, так или иначе, приходится разбираться каждому живущему на земле человеку. В этом смысле глобализация случилась, когда родился и когда умер первый человек. Из ответов на кризисные вопросы слагается девиз жизни, по нему пишется сценарий. Удивительно то, что ответы на кризисные вопросы некоторые люди получают в столь раннем возрасте (от 3 - 12 лет), что возникают вопросы, на которые нет ответов в исследованиях развития абстрактного мышления и теориях кризисов личности. Особенно примечательно, на наш взгляд то, что такие ответы, имеют тенденцию сохраняться на всю жизнь. При том, что огромные пласты информации к взрослому возрасту человеком забываются. Всё это для нас явилось достаточным обоснованием для начала исследования. Мы обратили внимание, что разные люди озадачиваются вопросами жизни и смерти в совершенно разных возрастах. Кто-то, едва начав ходить, а кто-то, когда уже старость стучит в дверь, а то и сама смерть. И как можно увидеть на примере жизни Зигмунда Фрейда, нет какой-то зависимости с возрастом, интеллектом и вероисповеданием. В его случае озабоченность вопросами смерти возникает только в ситуации встречи с ней лицом к лицу. Его первая лекция «Мы и смерть» возникла именно в период потери 26-летней дочери, войны и отправки на войну двух сыновей. При этом каждая следующая его работа в этом направлении становилась всё категоричней. На наш взгляд, работы З. Фрейда о смерти можно рассматривать как рефлексию личности, идущей через экзистенциальный кризис, без умаления научности его трудов. Если в начальных трудах он рассматривал отношение к смерти, как нечто, обуславливающее поведение [1], то в более поздних - напрямую заявлял о стремлении любой личности к разрушению и смерти [2]. Последние труды были написаны, когда он уже болел раком горла и пытался с ним бороться всеми способами, глядя в глаза своей смерти [3]. В данной статье мы опирались на некоторые размышления З. Фрейда для демонстрации нашей гипотезы. — 107 —
|