Конфликт и творчество в зеркале психологии

Какие черты характера предопределяют тягу к власти? Как считает К. Хорни [148], властолюбивая личность всегда нуждает­ся в противодействии людей. Нередко это холерики, среди кото­рых много лиц с бойцовским характером, воспламеняющихся в процессе преодоления противодействия. Личностной особеннос­тью, способствующей продвижению к власти, может выступать акцентуация характера — например, паранойяльная, проявляю­щаяся особенно ярко в пору социальной зрелости (в 30—40 лет) сверхценной идеей о величии, об особом значении собственной личности или о «высоком происхождении» [91]. Подобное обо­снование своего непреодолимого стремления к власти может но­сить разрушительный характер. При наличии религиозного бреда такие личности могут представлять особую опасность для окру­жающих, т.к. способны совершать преступления, будучи убежде­ны, что окружены нечестивцами и творят «Божье дело». У мно­гих стоящих у власти идея величия постепенно превращается в идею «исторической предопределенности», фатальности соб­ственной власти. Однако жажда власти может быть сопряжена и с иной патологической акцентуацией — с эпилептоидной (Иван Грозный), шизоидной (Сталин) и истероидной (Гитлер) [91].

В любом случае, т.е. при любой акцентуации, этих людей от­личает убежденность в том, что обычные человеческие мерки к ним не применимы. Сложный и трудный путь продвижения по служебной лестнице, который им удалось проделать, когда мно­гие другие с этим не справились (то, что «иным» это было не нужно, не допускается), подталкивает получивших определенную власть к восприятию себя как исключительных и неординарных, особо одаренных, отличных от простых людей. Чем более высок ранг, занимаемый человеком, тем в меньшей степени он скло­нен идентифицировать себя с «народом» и «массами». Тогда он перестает прислушиваться к советам «снизу», полностью полага­ясь на свой личный опыт и интуицию, становясь равнодушным к окружающим людям. Как отмечал академик Е. В. Тарле, в На­полеоне не было жестокости как страсти, но было полнейшее равнодушие к людям, в которых он видел лишь средства и ору­дия. Для Мао Цзедуна также вне сферы личных интересов и не­вероятного честолюбия ничего не существовало. Он был доволь­но равнодушен к личным удобствам: все для него воплощала власть — единственный смысл и оправдание всей его жизни.

Из идеи собственного величия, как из ключевой особеннос­ти, проистекает чрезмерное самомнение, неспособность прощать окружающим равнодушие к себе и несогласие со своим мнением. Чрезвычайная чувствительность к «препятствиям» и «отказам», а также крайний эгоизм, бесцеремонное отношение к другим, обидчивость, патологическая ревность и подозрительность — все эти особенности провоцируют воинственное, упорное отстаива­ние собственных прав, не считаясь с обстоятельствами. Понятно, что перечисленные качества и особенности ведут к конфликтам и социальной дезадаптации.