|
Миша был нервный ребенок. И чем дальше, тем больше возрас¬тала его нервность. Примерно в 10 лет, как об этом пишет М. Кляйн, он заболел фобией к обезьянам. Страх был настолько велик, что он не мог оставаться один в комнате. Он даже не решался идти в туа¬лет, если мать не ожидала его за дверью. Ему всегда казалось, будто i ia него хочет прыгнуть обезьяна. Случайно Кляйн вспомнила в про¬цессе терапии, что мальчик раньше, любя мать, называл ее "злая мартышка". Кляйн спросила мать, не видел ли он где-нибудь похожую обезь¬янку. Да, вспомнила та. Он видел мартышку в зоопарке. Кляйн пы¬талась выяснить, не напомнила ли она ему кого-нибудь. Однажды, когда мама рассердилась на Мишу, ему показалось, что она хочет на i кто прыгнуть. С тех пор он называл ее "злая мартышка". Истолко-мание аналитика свелось к тому, что мать угрожала ему и ребенок (делал себе из этой угрозы удовольствие, отождествляя свою люби¬мую маму с наказывающей мартышкой. Постепенно "мартышка" стала символическим выражением на-U. 1зания за неосознаваемый больше проступок. Так прежний аффект Ш тольствия превратился в аффект тревожного страха. Отец ребен- 124 125 ——-Раздел I ка сообщил аналитику о том, что собаки, оказывается, могут тоже символизировать родителей. Сам Фрейд анализировал фобию к вол¬ку у мальчика. § 7. История Лены Я начал тему с рассказа о том, как девочка Лена пряталась от своего отца. Лену привела ко мне ее мама. Она жаловалась на не¬рвозность дочери, непонятное отношение к отцу. Выражалось это в том, что девочка бурно реагировала на звонки и появление отца (сле¬зы, истерики), отказывалась видеть его, несмотря на то, что пред¬варительно сама же соглашалась на встречу. Мама (Инна) говорила, что Лена вообще стала чаще плакать, ведет себя так, словно верну¬лась назад, к своим 5 годам. Это отмечала и учительница Лены — если раньше девочка казалась старше своих лет, то теперь, наобо¬рот, она "ушла в детство". По словам Инны, Лена всегда была собран¬ной и серьезной. Ее никогда особенно не интересовали игрушки. Сейчас же она как будто наверстывала упущенное время — Лена даже стала засыпать с игрушками. Если раньше она почти не пла¬кала, то сейчас, наоборот, по любому поводу заливается слезами. Я поручил вести девочку своей ученице Ирине Валерьевне Воль-цингерд. Дальнейшее изложение темы основано на ее записях, ко¬торые представляются мне весьма ценными. Рассказ Инны о своем первом муже (отце Лены). Саша — капитан ФСБ; грубый, неуравно¬вешенный человек. Его мать была против того, чтобы Инна выхо¬дила за него замуж, объясняя это тем, что он никого не любит, сто¬ронится всех родственников, что он вообще странный, ненормаль¬ный и что Инна с ним не справится. Из рассказов мужа Инна выяс¬нила, что его отношения с матерью были очень плохими. Мать Саши была жестока по отношению к нему, всячески подавляла его. Однаж¬ды она назвала его "щенком" — этого он не простил ей до сих пор. В результате он возненавидел свою мать. Интересно замечание Инны о том, что Саша вообще никому не прощал нанесенной ему обиды. Он был мстителен. Если сначала Инна, выйдя за него замуж, хоте¬ла "отогреть" его, то впоследствии поняла, что это невозможно. Она сожалеет о том, что поздно обратила внимание на то, что Саша вы¬мещает всю свою ненависть на девочке, что он относится к ней так, как к нему относилась его мать. Когда Лене было 6 месяцев, Саша отлупил ее. — 94 —
|