|
Огромная напряженность, существующая между чисто природным состоянием и состоянием эго-сознания, объясняет, почему так чрезвычайно трудно для индивидуума освободить себя от психической власти коллективного бессознательного и почему столь часты неудачи. Так, маленькая девочка трех с половиной лет попросила положить ей на голову камень, потому что она не хочет умирать. Мама спросила ее как же камень поможет предотвратить смерть. На что ребенок ответил с совершенно детской логикой: "Потому что я тогда не вырасту. А все люди, которые выросли, затем стареют и умирают". (Sully, Studies of Childhood. London, 1895. p. 121) Это пример огромного регрессионного влечения, проявленного первобытной природой. Иной похожий пример рассказал мне тридцатипятилетний человек, пришедший ко мне из-за выраженной фиксации к матери, и слишком заметно идентифицировавший себя со всей семьей. Он рассказал, что будучи ребенком, не осмеливался дышать на полную грудь, так как боялся преждевременно израсходовать весь запас своего дыхания, которого не хватило бы ему на остальную часть жизни. Эти два примера показывают, что даже в самом раннем детстве существует страх перед необходимостью сделать следующий шаг, принятием в будущем собственных решений, причем этот страх бывает столь выраженным, что человек предпринимает любые попытки, несмотря на все возможные выгоды, чтобы остаться в настоящем. Но, увы, настоящее так быстротечно, что за страстным желанием остаться в раю можно пропустить всю жизнь. Это - страх потерять защитный плащ, наброшенный первобытным состоянием идентификации с коллективным бессознательным, боязнь превращения в личность и тем самым принятия на себя полной ответственности взрослых людей. Этот же самый страх перед новым и неизвестным заставляет примитивные народы так тщательно сохранять свои обряды и обычаи. Каждое нововведение вызывает необходимость новой адаптации, а последствия ее могут быть слишком опасными. У примитивных людей возникновение нового явления вызывает не любопытство а страх. Примитивный человек без своих старых обычаев потеряется в вихре сбивающих с толку фактов. Мудрый эскимосский шаман сказал Расмуссену: "Наши отцы унаследовали от своих отцов все древние правила жизни, правила основанные на опыте и мудрости поколений. Мы не знаем как, мы не скажем почему, но мы храним и чтим наши правила, чтобы наша жизнь прошла гладко. И мы столь невежественны, несмотря на все наше шаманство, что все незнакомое нас пугает... Потому-то у нас есть наши обычаи". (Rasmussen, intellectual Cuilture of the iglulik Eskimos (цитируется из Kelsen, I.e., p.22) - Многочисленные примеры хорошо известной враждебности примитивных к каждому новому изменению и нововведению - так называемый мизонеизм - можно встретить у Levy-Bruhl, Pri-mitivies and the Supernatural or Primitive Mentality.) — 87 —
|