|
Субъективный возраст как атрибут субъектности предполагает прежде всего рефлексию и разную меру ее выраженности в зависимости от возраста и индивидуальности. С развитием рефлексии она приобретает статус метакогнитивного контроля, изменяя взаимодействия между внешними событиями и их внутренней интерпретацией. Рефлексия может выполнять как продуктивные, так и контрпродуктивные функции, или ослабляя, или усиливая, или инвертируя соотношение ситуаций и их субъективного видения [Карпов, 2010]. Субъективный возраст может опосредовать восприятие ситуаций и регуляцию поведения в зависимости от того, насколько велико расхождение между объективной реальностью и субъективными представлениями о собственных возможностях (т. е. рефлексия выполняет или продуктивную, или контрпродуктивную функцию). Как показано в работе А. В. Карпова и И. М. Скитяевой [2002], при высокой и очень высокой выраженности рефлексии снижается эффективность деятельности, что обусловлено снижением ингреграции когнитивных подсистем. Люди, которые в большей степени осознают (рефлексируют) свой возраст, более детальны в самоописании, употребляют больше возрастных прилагательных и быстрее их актуализируют, чем те, для кого возрастное осознание остается менее релевантным [Montepare, 1996; Montepare, Clement, 2001]. Большая возрастная схематизация и ее осознание опосредует и возрастную идентичность, связанную с датой дня рождения. Люди, которые в меньшей степени осознают свой возраст, чувствуют себя моложе, особенно при удаленной дате дня рождения, чем те, кто имеет лучшее осознание возраста. Однако насколько субъективный возраст человека может соперничать с хронологическим возрастом как предиктор различных аспектов поведения, остается в большей степени открытым вопросом. Насколько субъективный возраст человека по сравнению с хронологическим возрастом может быть связан с большей эффективностью регуляции собственного поведения? Для исследования этого вопроса используется разрабатываемый нами конструкт контроля поведения, который в отличие от других подходов к саморегуляции, опирается на внутренние ресурсы человека (когнитивные, эмоциональные и волевые), интегрируя их для регуляции собственного поведения при решении внешних и внутренних проблем. Такой ресурсный подход делает акцент на внутренних возможностях и механизмах в организации и регуляции человеческого поведения [Сергиенко, 2005, 2007; Сергиенко и др., 2010]. Данный подход является релевантным конструкту субъективного возраста: и контроль поведения, и субъективный возраст делают акцент на внутренней, психической организации человека в реализации и регуляции собственного поведения. Более того, субъективный возраст человека может выступать показателем его психологического ресурса, что согласуется с гипотезой ресурсной природы контроля поведения как субъектной регуляции. Подобная постановка проблемы отвечает современным принципам научного знания: межпарадигмальности, открытости конструкта, системности, поиску новых обобщений, интегрирующих историю проблемы и требования новых подходов. — 350 —
|