|
– Ну-с, чем я вам могу быть полезен? И тотчас буфетчик обнаружил хозяина квартиры. Тот раскинулся на каком-то необъятном диване, низком, с разбросанными подушками. Как показалось буфетчику, на артисте было только чёрное бельё и чёрные же востроносые туфли. – Да, так чем же я могу вам быть полезен? – повторил артист. – Я, – растерянно заговорил буфетчик, – являясь заведующим буфетом театра «Варьете»… Артист вытянул вперёд руку, на пальцах которой сверкали камни, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим жаром…» Вы человек бедный… – В следующей рукописной редакции далее: « – Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, – отозвался из соседней комнаты трескучий голос, – и дома под полом сто золотых десяток. Буфетчик так и замер на своей табуретке. – Ну, конечно, это не сумма, – снисходительно сказал Воланд своему гостю, – хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна. Вы когда умрёте? Тут буфетчик возмутился. – Это никому неизвестно и никого не касается, – ответил он. – Ну да, неизвестно, – послышался тот же дрянной голос за дверью, – подумаешь, бином Ньютона! Умрёт он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ. Буфетчик стал жёлт лицом, в глазах у него выразился ужас, он повернул голову к двери, потом глянул на кота. Тот, мирно дремавший до сих пор, открыл глаза, с любопытством поглядел на буфетчика. – Гм, девять месяцев, – задумчиво сообразил Воланд, – двести сорок девять тысяч… Гм… это выходит двадцать семь тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей в периоде, в месяц?..» Как известно, 666 – число зверя. Маргарита Лишь только в Москве растаял и исчез снег… – Булгаков многократно переписывал эту главу. В одном из вариантов данной редакции она начиналась так: «В Москве не бывает весны. Человек, который занят чем-нибудь всю зиму, так и не заметит, что весна пришла. Разве что потянет иногда гниловатым воздухом в форточку». Во второй полной редакции начало иное, близкое к последнему варианту: «Нет, нет, она не забыла его, как говорил он ночью в клинике бедному Ивану. Кто скажет, что нет на свете настоящей любви? Пусть отрежут лгуну его гнусный язык! Нет, она его не забыла». И лишь незадолго перед смертью Булгаков продиктовал Елене Сергеевне новые начальные строки главы, которые знакомы сейчас всему читающему миру. На обороте машинописного текста Елена Сергеевна записала красивым и ясным почерком: «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь! — 320 —
|