|
Волшебные деньги Вы кто такой будете. – В следующей рукописной редакции: «Вы лицо официальное? – Эх, Никанор Иванович! – воскликнул задушевно неизвестный гражданин, – что такое «официальный» и «неофициальный»! Всё это условно и зыбко, всё зависит от того, с какой точки зрения смотреть…» …скажем… Коровьев. – О происхождении имени этого героя написано очень много, но к единому мнению исследователи так и не пришли. Заслуживает внимания точка зрения И. Кузякиной. Она пишет: «Должно быть, номера «Безбожника» за 1925 год неоднократно шокировали Булгакова. Первый номер назывался «Безбожник. Коровий». И редакция объясняла: «Журнал наш – журнал крестьянский. Прежде всего хотим, чтоб был он для крестьян полезен и интересен… Поэтому и пишем мы в этом номере «Безбожника» и о коровьем здоровье, и о том, как знахари и попы людей морочат и скот губят…» И вполне можно предположить, что потрясение Булгакова «коровьим» «Безбожником» отразилось впоследствии в фамилии Фагот-Коровьев». Фагот – помимо названия музыкального инструмента означает также на французском языке «нелепость», а на итальянском – «неуклюжий человек». Булгаков его ещё называет гаером, шутом и т.д. Некоторые исследователи предполагают, что в образе Коровьева-Фагота мог быть запечатлён и Данте Алигьери, который в начале 34-й песни «Ада» (первый стих) использовал текст католического «Гимна кресту» («Vexilla regis prodeunt», т.е. «Близятся знамёна владыки»), но добавил к нему одно слово – inferni (ада), и в результате этой «шутки» получилось как бы издевательство над церковным гимном. Булгаков, прекрасно знавший творчество Данте, не мог не заметить, как он «пошутил», а также реакцию на это богословов. (См.: А. Маргулов. «Товарищ Дант и бывший регент». – Литературное обозрение, 1991, №5, с. 70-74.) Алло! Говорит секретарь Жакта… – В следующей рукописной редакции: «Переводчик отправился в переднюю, навертел номер и начал говорить почему-то плаксиво: – Алё? Считаю долгом сообщить, что наш председатель жилтоварищества дома №302-бис по Садовой… спекулирует валютой… Говорит жилец означенного дома в квартире №11 Тимофей Кондратьевич Перелыгин. Но заклинаю держать в тайне имя. Опасаюсь мести вышеизложенного председателя. И повесил трубку, подлец. – Этот вульгарный человек больше не придёт, мессир, клянусь в том вашими золотыми шпорами, – доложил Коровьев или регент, или чёрт знает кто такой, подойдя к дверям спальни. – Дорогой Фагот, – ответили из спальни, – но при чём же здесь Перелыгин? Не причинил бы ты ему хлопот? – Не извольте беспокоиться, мессир, – ответил Фагот этот, или Коровьев, – эти хлопоты будут ему чрезвычайно полезны. Тоже негодяй. У него есть манера подсматривать в замочную скважину. — 314 —
|