|
На одном из поворотов он остановился круто и свистнул, и прислушался. На этот свист в ответ послышался грозный низкий лай и из сада выскочил на балкон гигантский остроухий пёс серой шерсти, в ошейнике с золочёными бляшками. – Банга… Банга… – слабо крикнул прокуратор. Пёс поднялся на задние лапы, а передние опустил на плечи своему хозяину, так что едва не повалил его на пол, хотел лизнуть в губы, но прокуратор уклонился от этого и опустился в кресло. Банга, высунув язык, часто дыша, улёгся у ног своего хозяина, и в глазах у пса выражалась радость от того, во-первых, что кончилась гроза, которой пёс не любил и боялся, и от того, что он опять тут, рядом с этим человеком, которого любил, уважал и считал самым главным, могучим в мире повелителем, благодаря которому и себя считал существом высшим. Но, улёгшись и поглядев в вечереющий сад, пёс сразу понял, что с хозяином его случилась беда. Поэтому он переменил позу, подошёл сбоку и передние лапы и голову положил на колени прокуратору, вымазав полы палюдаментума 240 мокрым песком. Вероятно, это должно было означать, что он готов встретить несчастье вместе со своим хозяином. Это он пытался выразить и в глазах, скошенных к хозяину, и в насторожившихся, навострённых ушах. Так оба они, и пёс и человек, и встретили вечер на балконе. В это время гость, покинувший прокуратора, находился в больших хлопотах. Покинув балкон, он отправился туда, где помещались многочисленные подсобные службы великого дворца и где была расквартирована часть когорты, пришедшей в Ершалаим вместе с прокуратором, а также та, не входящая в состав её, команда, непосредственно подчинённая гостю. Через четверть часа примерно пятнадцать человек в серых плащах верхом выехали из задних чёрных ворот дворцовой стены, а за ними тронулись легионные дроги, запряжённые парой лошадей. Дроги были загружены какими-то инструментами, прикрытыми рогожей. Эти дроги и конный взвод выехали на пыльную дорогу за Ершалаимом и под стенами его с угловыми башнями направились на север к Лысой Горе. Гость же, через некоторое время переодетый в старенький невоенный плащ, верхом выехал из других ворот дворца Ирода и поехал к крепости Антония, где квартировали вспомогательные войска. Там он пробыл некоторое, очень незначительное время, а затем след его обнаружился в Нижнем Городе 241, в кривых его и путаных улицах, куда он пришёл уже пешком. Придя в ту улицу, где помещались несколько греческих лавок, он подошёл к той из них, где торговали коврами. Лавка была уже заперта. Гость прокуратора вошёл в калитку, повернул за угол и у терраски, увитой плющом, негромко позвал: — 282 —
|