|
Во-первых, весь состав служащих отравил жизнь Осипу Григорьевичу 132, расспрашивая, что он пережил, осматривали шею Осипа, но шея оказалась, как шея, – безо всякой отметины… Осип Григорьевич сперва злился, потом смеялся, потом врал что-то о каком-то тумане и обмороке, потом врал, что голова у него осталась на плечах, а просто Воланд его загипнотизировал и публику, потом удрал домой. Рибби уверял всех, что это действительно гипноз и что такие вещи он уже двадцать раз видел в Берлине. На вопрос, а как же собака объявила: «Сеанс окончен»? – и тут не сдался, а объяснил собачий поступок чревовещанием. Правда, Нютон сильно прижал Рибби к стене, заявив клятвенно, что ни в какие сделки с Воландом он не входил, а, между тем, две колоды отнюдь не потусторонние, а самые реальнейшие тут налицо. Рибби, наконец, объяснил их появление тем, что Воланд подсунул их заранее. – Мудрено! – Значит, фокус?! Пожарный был прост и не врал. Сказал, что, когда голова его отлетела, он видел со стороны своё безголовое тело и смертельно испугался. Воланд, по его мнению, колдун. Все признали, что колдун – не колдун, но действительно артист первоклассный. Затем вышла «Вечерняя Газета» и в ней громовое сообщение о том, что Аполлона Павловича выбросили 133 из должности в два счёта. Следовало это сообщение непосредственно за извещением, исходящим от компетентного органа, укорявшего Аполлона Павловича в неких неэтических поступках. Каких именно – сказано не было, но по Москве зашептались, захихикали обыватели: «Зонтики… шу-шу, шу-шу…» Вслед за «Вечерней Газетой» на головы Библейского и Нютона обрушилась «молния». «Молния» содержала в себе следующее: «Маслов уверовал. Освобождён. Но под Ростовом снежный занос. Может задержать сутки. Немедленно отправляйтесь Исналитуч, наведите справки Воланде, ему вида не подавая. Возможно преступник. Педулаев 134». – Снежный занос в Ростове в июне месяце, – тихо и серьёзно сказал Нютон, – он белую горячку получил во Владикавказе. Что ты скажешь, Библейский? Но Библейский ничего не сказал. Лицо его приняло серьёзный старческий вид. Он тихо поманил Нютона и из грохота и шума кулис и конторы увёл в маленькую реквизитную. Там среди масок с распухшими носами две головы склонились. – Вот что, – шёпотом заговорил Библейский, – ты, Нютон, знаешь в чём дело… – Нет, – шепнул Нютон. – Мы с тобой дураки. – Гм… – Во-первых: он действительно во Владикавказе? – Да, – твёрдо отозвался Нютон. – И я говорю – да, он во Владикавказе. Пауза. – Ну, а ты понимаешь, – зашептал Робинский, – что это значит? — 139 —
|