|
– Herein![132] Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел Потугин. Литвинов чрезвычайно ему обрадовался. – Вот это мило! – заговорил он, крепко стискивая руку нежданному гостю, – вот спасибо! Я сам непременно навестил бы вас, да вы не хотели мне сказать, где вы живете. Садитесь, пожалуйста, положите шляпу. Садитесь же. Потугин ничего не отвечал на ласковые речи Литвинова, стоял, переминаясь с ноги на ногу, посреди комнаты и только посмеивался да покачивал головой. Радушный привет Литвинова его видимо тронул, но в выражении его лица было нечто принужденное. – Тут… маленькое недоразумение… – начал он не без запинки. – Конечно, я всегда с удовольствием… но меня собственно… меня к вам прислали. – То есть вы хотите сказать, – промолвил жалобным голосом Литвинов, – что сами собой вы бы не пришли ко мне? – О нет, помилуйте!.. Но я… я, может быть, не решился бы сегодня вас беспокоить, если бы меня не попросили зайти к вам. Словом, у меня есть к вам поручение. – От кого, позвольте узнать? – От одной вам известной особы, от Ирины Павловны Ратмировой. Вы третьего дня обещались навестить ее и не пришли. Литвинов с изумлением уставился на Потугина. – Вы знакомы с госпожою Ратмировой? – Как видите. – И коротко знакомы? – Я до некоторой степени ей приятель. Литвинов помолчал. – Позвольте вас спросить, – начал он наконец, – вам известно, для чего Ирине Павловне угодно меня видеть? Потугин подошел к окну. – До некоторой степени известно. Она, сколько я могу судить, очень обрадовалась встрече с вами, ну и желает возобновить прежние отношения. – Возобновить, – повторил Литвинов. – Извините мою нескромность, но позвольте мне еще спросить вас. Вам известно, какого рода были эти отношения? – Собственно – нет, не известно. Но я полагаю, – прибавил Потугин. внезапно, обратившись к Литвинову и дружелюбно глядя на него, – я полагаю, что они были хорошего свойства. Ирина Павловна очень вас хвалила, и я должен был дать ей слово, что приведу вас. Вы пойдете? – Когда? – Теперь… сейчас. Литвинов только руками развел. – Ирина Павловна, – продолжал Потугин, – полагает, что та… как бы выразиться… та среда, что ли, в которой вы ее застали третьего дня, не должна возбудить ваше особенное сочувствие; но она велела вам сказать, что чёрт не такой черный, каким его изображают. – Гм… Это изречение применяется собственно к той… среде? — 202 —
|