— Постой-ка, мы ее видели! — Где, где она? — задрожал странник, как лист. — А в горохе мы ее видели. — В горохе?.. — На Бориса и Глеба. Шли мы горохом — порх! — и наткнулись: лежит такая кра-са-вая! Золотые волосы всю с головой опутали, глаза, словно колодцы, а сапоги на ней красные… — Она! Она самая! — стукнул по столу странник, а за перегородкой у Вия заворочалось, — да вам бы сапоги ее красные снять с нее и унесть, да она бы для вас без сапог все тогда делала: ей сапоги — что птице легкое крылье! И меня бы избавили… Экие вы! — счастье проглупали. — А ты о Басаврюке[282] что-нибудь знаешь? — хотела поразить странника Лейла. Но странник и Басаврюком не подзадорился, странник ничего не ответил. Да вдруг как выпучит глаза — не стерпели огромные, налились глаза черною кровью, стиснул он зубы, почернел, что земля, а руки замлели. Знать, пришел его час: стала Летавица. Он навеки ее нерушим, с нею свой век завекует. Ночь сменилась серым утром. Из сырой земли, как из теплого гнезда, заклубился пар. Красный след Летавицы мелькнул в дверях. Старый ворон, перелетывая с ветки на ветку, словно все усмехался, вещий ворон, граючи[283], каркал. Странник тихо лежал: охолонул, бесприкладный. Вышел из-под лавки Лизун[284] толстомясый — пятки прямые, живот наоборот. Походил Лизун по горнице, ничего не сказал и спрятался. А они все молчком обмадчивались: собирали сумки — снаряжались в путь. Пришла на задних лапках собачка: на собачке зеленый колпак в кружочках. Напоила собачка их чаем, воровато сунула сухариков в сумки: — Берите! Топ копытом — конь появился, сам конь Унеси-голова. Пожурил конь робачку, что коровы прожорливы стали: солому поели, сено подобрали. Потом и к гостям обратился: подарил им сушеный медвежий глаз на веревочке. — Станет страшно, — сказал конь, — надень, и страха как не бывало. Дал подержать им в руках меч-самосек. Подержали они в руках меч-самосек, поблагодарили коня за медвежий глаз, ну и в дорогу. Собачка махала им лапкой. — А Пузырь с клещами да с жалами помер! — мотал головами конь двуголовый, провожая гостей в сени. И пошли себе путники дальше. Колесиста дорога. Сиверко. Дождь моросит. Греют путники в пазухе руки. По колено в грязи. Не поддавайся упорному ветру! А уж скоро ударят морозы — синие крупные звезды сверкнут. В звездах ночь засветит ясной луною. Весело снег захрустит. 1908 Змеиными тропамиКопоул Копоулыч— 88 —
|