|
Счастливый, ты родился в сорочке, берегись, коли дрема крепко уводит, — твои дни сочтены. Ведогони драчливы — встретятся, заденут друг друга, и пойдет потасовка, а после, смотришь, и нет одного, какой-нибудь кончил свой век. А ты не проснешься, ты счастливый, ты, сказочник, песенник, кончишь во сне свои дни. Так немало счастливых гибнет в осеннюю пору неслышно. 1907 Летавица[277]Плывучие — ой, нелюдимые — пасмурно замкнуты тучи. Сея, как ситом, тихо падает севень — осенний обложной дождь. Багряный яхонт — цвет прощальных дней — погаснул. Окончились румяные унывные закаты. Обносит вихорь хвои с сосен. Дрожат обломанные ветви. Обиты, приопали листья. Печальные поздние отлеты птиц. Вчера последняя простилась стая. И там, где озеро заволокло травой, в затоне пропела лебедь. Отошло веселье. Попрятались за тучи звезды. Беззвездна, хмура осенняя ночь. Глядя на ночь в такую погоду, недалеко уйдешь. Ветер — все, сколько есть всего ветров, поднялись и звенят. Нет от ветра затулы[278]. И сама терпеливая Найда, хвост поджавши, забилась в конурку, забыла, как тявкать. Постучались в избушку. — Я — Алалей. Моя спутница — Лейла. — Что вам тут надо? — высунул морду двуголовый конь с золотыми ушами, конь Унеси-голова. — А чья тут избушка? — Как чья избушка?! — замотал головой двуголовый. — Это терем старого Вия. — Вия! — голоса у путников стали, как струнки: пропадут, тут им живу не быть, — того самого Вия: Подымите мне веки, ничего не вижу! Того самого о железном пальце. Нынче Вий на покое, — зевнул одной головой конь двуголовый, а другой головой облизнулся, — Вий отдыхает: он немало народу-людей погубил своим глазом, а от стран-городов только пепел лежит. Накопит Вий силы, примется снова за дело. А Пузырь[279] с клещами да с жалами помер. — Пусти, конь, обогреться! — Пустишь вас… уж сидит один странник. А вы кто такие? — А мы перехожие люди, бродим по свету от дерева до дерева, от каменья до каменья, а идем мы в дальне-далече к Морю-Океану. — Да вы не с Бурь-болота от Кукураковны?[280] Прошлым летом такие шатались. — Нет, мы не такие… Прошлым летом мы посолонь шли с Котофеем. — А с Латьмиркой-ведьмой знаетесь? — Про седого Ауку мы знаем. — Ну, идите! Да осторожней! Глядите под ноги. Тут лежат вилы. Не наткнитесь! Это — вилы самого Вия: вилами Вию подымали веки! — и конь, колесом завивая гриву, расстилал долгий хвост по земле, светил золотыми ушами дорогу. — 86 —
|