|
— Я, — говорит, — бабушка, змей, на тебе, бери клубок да пойдем подсади меня, а то он так без подсадки летать не любит. А старая трясется вся, понять ничего не может, одно чувствует, наущение тут бесовское, да так, как стояла простоволосая, не выдержала и предалась в руки нечистому, — взяла она обеими руками клубок Петькин, пошла за Змием подсаживать его, окаянного. Хочет бабушка молитву сотворить, а из-под дранок на нее ровно кочерыжка, хоть и малюсенькая, так крантиком, а все же она, нечистая, — и запекаются от страха губы, отшибает всю память. Влез Петька на бузину. — Разматывай! — кричит бабушке, а сам как сиганет и — полетел, только хвост зачиклечился[192]. Бабушка клубок разматывать разматывала, но что было дальше, ничего уж не помнит. — Пала я тогда замертво, — рассказывала после бабушка, — и потоптал меня Змий лютый о семи голов ужасных и так всю царапал кочерыжкой острой с когтем и опачкал всю, ровно тестом, липким чем-то, а вкус — мед липовый. На Покров бабушка приобщалась святых тайн и Петьку с собой в церковь водила: прихрамывал мальчонка, коленку, летавши, отшиб, — хорошо еще, что на бабушку пришлось, а то бы всю шею свернул. «Конечно, все дело в хвосте, отращу хвост, хвачу на седьмое небо уж прямо к Богу либо птицей за море улечу, совью там гнездо, снесусь…» — Петька усердно кланялся в землю и, будто почесываясь, ощупывал у себя сзади под штанишками мочальный змеев хвостик. Бабушка плакала, отгоняла искушения. Разрешение пут[193]— Иди к нам, бабушка, иди, пожалуйста, глянь: наша Вольга уж твердо на ножки встает! Старая вещая знает: с веревкой дите народилось, крепко-накрепко запутаны ноги веревкой, надо веревку распутать — и дите побежит. Старая вещая знает, ножик вострит. Девочка ручками машет, смеется, а ротик зубатый — зубастая щука, знай тараторит… — Да стой же, постой! — Тянутся жесткие пальцы к рубашке, защепила старуха за ворот, разрывает тихонько. Заискрились синие глазки, светится тельце. Старая вещая знает, — видит веревку, шепчет заклятье, режет: — Пунтилей, Пунтилей[194], путы распутай, чтобы Вольте ходить по земле, прыгать и бегать, как прыгает в поле зверье полевое, а в лесе лесное. Сними человечье проклятье с младенца… И девочка ножками топ-топ топочет. Вот побежит… не поспеть и серому волку! — Бабушка, ты за плечами распутай, бабушка… чтобы летать… Старая вещая знает. Ножик горит под костлявой землистой рукой. — 35 —
|