|
Девочка вся задрожала… Шепчет старуха: — Будет летать. Плача[195]Красное солнце, высоко ты плаваешь в синих сумрачных реках небес — там волнистые поля облаков неустанно бегут. И ты, сын красного солнца, белый мой свет, ты озаряешь мать-землю. И ты, ухо ночи — подруга-луна, ты тихо восходишь, идешь над землею, следишь за ростом трав, за шумом леса, за плеском рек, за моим сном. И ты, семицветная радуга, бык-корова небесных полей, ты жадно пьешь речную студеную воду. Пожелайте счастья мне от матери-земли, сколько на небе осенних звезд! Пожелайте счастья мне от светлого востока, сколько белых цветов земляники! Пожелайте счастья мне от синих сумерек запада, сколько алых лепестков диких роз! Пожелайте счастья мне от ледяного севера, сколько зеленых цветов смородины! Пожелайте счастья мне от знойного юга, сколько на ниве золотого зерна! Пожелайте счастья мне от широкой реки, сколько рыб на глубоком дне! Пожелайте счастья мне от дремучего леса, сколько скрыто вольных птиц! Пожелайте счастья мне от темного бора, сколько зреет ягод в бору! Пожелайте счастья мне от топких болот, сколько сосен стоит кругом! Пожелайте счастья мне, солнце! белый свет! луна, радуга! Пожелайте великим своим пожеланием с поверх головы до подножия ног. Троецы пленница[196]С дерева листье опало[197], раздувается ветром. По полям ходит ветер, все поднимает, несет холод и дождик. Протяжная осень. Запустели сады, улетают последние птицы. Приунывши, висят сорные гнезда. Попрятались звери. Некому вести принесть на хвосте: скрылся в нору хомяк, залег лежебока. Намутили воду дожди, не состояться воде[198], река — половодье. И по тинистым ямам, где раки зимуют, сонные бродят водяники. Протяжная осень. Все пути и дороги исхожены — невылазная грязь. Черти торят пути, не траву — трын-траву очертя голову[199] косят да на межевом бугорке, на черепках, в свайку играют. Волей-неволей, без прилуки[200] летают стадами с места на место черные галки, падают накось, кричат. Воробьи, гоняя собак, почувыркивают. Пошла непогода. Ненастье. Бедовое время[201] в теплой избе. В свины-поздни[202], лишь засмеркалось, трубой ввалились[203] в избу непорочные благоверные вдовы. Наглухо заперли двери. Бросили вдовы свои перекоры, прямо с места уселись за стол. На Хватавщину[204] вдовы угощались блинами — поминали родителей, на Семик[205] собирали сохлые старые цветы, а теперь черед и за курицей: не простая курица — троецыпленница. Троецыпленница — трижды сидела на яйцах, три семьи вывела: пятьдесят пять кур, шестьдесят петухов — добыча немалая! — 36 —
|