|
Помогал Петька бабушке капусту рубить. — Я тебе, бабушка, капустную муку сделаю, будет нам зимой пироги печь, — твердит таратора[186] да рубит, что твой заправский: так вот себе и бабушке по пальцу отрубит. А кочерыжки, как ни любил лакома, хряпал не очень много, а все прибирал: сложит в кучку, выждет время и куда-то снесет. Бабушке и внедомек: знай похваливает, думает себе, — корове носит. Какой там корове! Стоял у бабушки под кроватью старый-престарый сундучок, железом кованный, хранила в нем бабушка смертную рубашку[187], туфли без пяток, саван, рукописание да венчик, — собственными руками старая из Киева от мощей принесла, батюшки-пещерника[188] благословение. И в этот-то самый сундучок Петька и складывал кочерыжки. «На том свете бабушке пригодятся, сковородку-то лизать не больно вкусно…» Случилось на Воздвиженье, понадобилось бабушке в сундучок зачем-то, открыла бабушка крышку да так тут же на месте от страха и села. А как опомнилась, наложила на себя крестное знамение, кочерыжки все до одной из сундучка повыбрасывала, окропилась святой водой, да силен, верно, окаянный — змей треклятый. Стали они нечистые, эти Петькины кочерыжки, представляться бабушке в сонном видении: встанет перед ней такая вот дубастая и торчит целую ночь, не отплюешься. Притом же и дух нехороший завелся в комнатах, какой-то капустный, и ничем его не выведешь, ни монашкой [189], ни скипидаром. А Петька диву дается, куда из сундука кочерыжки деваются, и нет-нет да и подложит. «Пускай себе ест, корове и сена по горло». Думал пострел[190], съедает их бабушка тайком на сон грядущий. Бабушка на нечистого все валила. И не проходило дня, чтобы Петька чего-нибудь не напроказил. Пристрастился гулена[191]змеев пускать, понасажал их тьму-тьмущую по всему саду, и много хвостов застряло за дом. Запускал Петька как-то раз змея с трещоткой, и пришла ему в голову одна хитрая хватка: «Ворона летает, потому что у вороны крылья, ангелы летают, потому что у ангелов крылья, и всякая стрекоза и муха — все от крыла, а почему змей летает?» И отбился от рук мальчонка, ходит, как тень, не ест, не пьет ничего. Уж бабушка и то и другое, — ничего не помогает, двенадцать трав не помогают! «А летает змей потому, что у него дранки и хвост!» — решает наконец Петька и, недолго думая, прямо за дело: давно у Петьки в голове вертело полетать под облаками. Варила бабушка к празднику калиновое тесто — удалась калина, что твой виноград, сок так и прыщет, и тесто вышло такое разваристое, халва да и только. Вот Петька этим самым тестом-халвой и вымазался, приклеил себе дранки, как к змею, приделал сзади хвост из мочалок, обмотался ниткой, да и к бабушке: — 34 —
|