|
– Я провел почти месяц в Кларане,* – рассказывал Павлинский, – и ни разу даже не почувствовал процесса жизни. Жил – вот и все Жил – потому, что никто не препятствует жить, жил – потому, что не только сам себя чувствовал хорошо, но видел, что и другие чувствуют себя хорошо. Жить в одиночку – это все равно что втихомолку есть, думая только о наполнении желудка. Жить вместе со всеми – это участвовать всеми силами и способностями души в наслаждении общими жизненными благами! Ничего нельзя себе представить благороднее и чище того душевного равновесия, которое чувствуешь при виде довольства, царствующего кругом! И затем, спустившись с высот парения, он прибавил: – Встанешь утром, откроешь окно – изумительно! Небо – синее; озеро – голубое; прямо – Dent du Midi*; влево – бесподобная долина Роны, которую со всех сторон стерегут седые великаны… Воздух – упоительный! теплота – поразительная! Спустишься вниз – кофей готов!! – Dent du Midi? форму зуба, что ли, он имеет? – полюбопытствовал один из собеседников, Мозговитин. – Как вам сказать… это не зуб, а скорее целый ряд неровных зубов. Один раз при мне дантист у попа такой коренной зуб вырвал… Когда середку горы окутает облако, а сверху солнце светит, то кажется, словно фантастический замок, с башнями и бойницами, на облаках повис… Изумительно!! Напьешься кофею – с хлебом, с ароматным маслом, с настоящими сливками – гулять! Небо синее, озеро голубое, кругом озера – всего озера сплошь! – каменная набережная… Идешь – и не чувствуешь, что идешь! Что-то есть такое, что возвышает, уносит, располагает… Зайдешь в лавку, купишь винограду – и опять гулять. В час завтрак – по звонку. После завтрака – экскурсия. Иногда пешком, иногда – в шарабане, иногда – по озеру. Кто хочет купаться – купается; кто хочет ловить рыбу – ловит. Свобода – полная. Окрестности – бесподобные. Глион, Вевэ, Уши?, Шильон, Евиан… Нынешним летом около Шильона, в H?tel Byron, Виктор Гюго жил… маститый старик! А в шесть часов – обед, опять по звонку! Обедаешь – а в душе музыка! – Вот это жизнь! – в восторге отозвался Мозговитин, тоже столоначальник, хотя и не столь прикосновенный к дивидендам, однако… – А мы тут целое лето в Озерках* на Поклонную гору глазели да проект о превращении пятикопеечных гербовых марок в сорокакопеечные сочиняли! – с горечью воскликнул третий столоначальник, Ловягин, преимущественно участвовавший в Раздачах, а не в Дивидендах. – Вы и в Шильоне были? – спросил четвертый столоначальник, Глухарев, служивший в отделении «где раки зимуют». — 46 —
|