|
– Поговаривают-с. – Без преобразований… прямо? – продолжал Пугачев, все больше и больше увядая. – Надвое-с. Одни говорят: «Реформу!», другие – «Прямо!» Жюстмильё мучительно заерзал на стуле. В его сердце окончательно поселилось предчувствие. Некоторое время, однако ж, он не решался высказаться, но под конец его так прожгло, что он не выдержал. – А об нас… не слыхать? – произнес он робко, как бы не доверяя собственным словам. – В частности – ничего, но вообще… – загадочно молвил Вожделенский. – Что же такое… «вообще»! Мы даже и не призывали… К обществу мы не обращались, перспектив не показывали… – оправдывался Жюстмильё, в пылу обуявшего страха даже не догадываясь, что он косвенным образом и с своей стороны формулирует обвинение против Пугачева. – Слышали-с? – ядовито обратился Вожделенский к Пугачеву, – вот и они понимают… Они не «обращались», не «показывали»… А ваш департамент… И затем, отвечая Жюстмильё, прибавил: – Я и не выдаю за верное насчет вашего ведомства. Я говорю только, что вообще… Предрасположение такое нынче в сферах… Содействие требуется… прямое! А не то чтобы там косвенно или, например, ни туда ни сюда… Обед кончился. Приятели выкурили по папиросе, и Вожделенский почесывал себе коленки в знак того, что пора и восвояси. Но Пугачев намеренно затягивал беседу: ему нужно было во что бы ни стало дойти до конца. – Нет, вы скажите… этим ведь шутить нельзя! – говорил он, волнуясь. – Мы тоже… конечно, обидеть не долго… ну что ж! в заштат так в заштат! Но за что? Разве нас призывали? разве нам приказывали? объяснили ли нам хоть раз: «Вот это – так, а вот это – не так?» Призовите! прикажите! Что ж! мы с своей стороны… – И мы с своей стороны… – отозвался Жюстмильё. – То-то, что ни призывать, ни приказывать, ни объяснять не видится надобности. Шуму от этих призываньев да приказываньев много. Оказательство. – Что ж такое: «Оказательство?» – все больше и больше раздражался Пугачев. – Тут речь об участи людей идет, а вы: «Оказательство!» – Не я, а власть имеющие.* – Нет, вы откройтесь. Вы объясните прямо: что за причина? что такое? почему? как? – Чудак вы, Емельян Иваныч! обращаетесь ко мне, точно я властен! – Нет, вы можете! если вы не властны переделать, то можете предупредить, направить… Можете, наконец, зарекомендовать!.. А опять и еще: переформировка предстоит пли упразднение? Ежели только переформировка, то, может быть… Объяснитесь! А то на-тка! напустили туману, да и наутек! — 42 —
|