|
– При чем тут дети? – Дети – это ангелы на земле. Дети – цветочки алые на сожженной солнцем ниве. У тебя есть два таких прекрасных цветочка… – Ну и что же? Чувствительный Глыбович закрыл руками глаза и прошептал: – Я их люблю, как своих родных детей… Меня пугает их будущее… – О Боже мой!.. Почему? – Тебе никогда не приходило в голову – что будет, если твой муж узнает о наших отношениях? – Что будет? Скандал будет. – О, – сказал Глыбович со стоном. – Я боюсь другого… Убийства! – Ты думаешь, он тебя убьет? – Как ты меня мало знаешь… Стал бы я о себе думать! Не меня… Я боюсь, что безумная карающая рука опустится на тебя! Госпожа Принцева прижалась к Глыбовичу и спросила то, что, наверное, уже несколько тысяч лет спрашивается в подобных случаях: – Тебе будет жалко, если я умру? – О, можешь ли ты спрашивать! Но не забывай, после тебя останутся дети – двое невинных крошек… Что с ними будет? Убийца-отец или пойдет на каторгу, или, в лучшем случае, оправданный, начнет пить, чтобы алкоголем заглушить муки совести и раскаяния… Пьяный, опустившийся, будет приходить он в холодную, нетопленную комнату и будет он колотить и терзать безвинных детей своих. «Папочка, – будут спрашивать они, складывая на груди исхудалые ручонки. – За что ты нас бьешь?» – «Молчите, проклятое отродье», – заревет отец. Припав к плечу рассказчика, госпожа Принцева тихо плакала. – А потом он умрет в белой горячке около трепещущих испуганных детей. С ужасом будут взирать они на его искаженное злобой и безумием лицо… Кстати, у него есть что-нибудь в банке? – Что? – Я спрашиваю, у него есть что-нибудь? В процентных бумагах или на текущем счету? – Что ты! Откуда?.. Мы все проживаем. А почему ты это вдруг спросил? – Потому что дети в таком случае останутся выброшенными на улицу. Что их ждет? Карманный воришка и падшая женщина. – О, не говори так! – вскричала госпожа Принцева, хватаясь за голову… – Вот видишь, – сказал Глыбович, торжественно простирая руку. – Вот что гнетет меня и мучает меня! Имеем ли мы право строить все счастье на трупиках малых сих? – Что же делать? Боже, что же делать? – ломая руки, вскричала госпожа Принцева. – Где же выход? Слушай… А почему ты думаешь, что он непременно меня убьет? – Он? Конечно убьет. О, милая моя… Плохо же ты знаешь мужчин, которые любят… Никакие законы и никакие дети их не остановят… – Значит – что же? Из твоих слов ясно, что мы должны расстаться? — 336 —
|