И он ушел. И теперь, сквозь стены своего дома, я вижу его, этого нелепого человека, выброшенного жестокой жизнью из нашей человеческой компании, выброшенного, отставленного от нас, презираемого нами и ни как не хотящего понять этого… Вижу его сквозь стены своего дома, вижу, как он заходить к Светлякову и, не застав его дома, плетется к Веденяпину, потом к Сипачеву, изумляется сходству одного единственного близнеца с самим собою, и потом идет он к Тарасовичу, а потом ко мне… Я встаю с дивана и, открыв дверь в переднюю, кричу слуге: – Если этот Кирпичев придет еще один раз – меня нет дома. Когда бы ни спросил… Пусть теперь приходить… Случай из жизниНекоторые критики упрекают меня в том, что я никогда не описываю действительной жизни, а выдумываю «из головы» сюжеты своих рассказов. Ну, хорошо. Ну, вот этот рассказ я, наконец, решил написать не «из головы»; я решил добросовестно передать все, ничего не преувеличивая, не преуменьшая, – всю-ту адски-перепутанную нить действительной жизни, рассмотрением которой я был занят вчера. Да и сегодня тоже занят (вот – пишу). IЕдва я спустился вчера, в 3 часа дня, в низок кавказского ресторанчика, как сразу же увидел толстого смуглолицего человека, сидевшего в углу с понуренным видом. Мы узнали друг друга. – Ага! – улыбнулся я. – Живы, здоровы? Вы меня помните? – Еще бы! Если бы не вы, до сих пор пришлось бы мне сидеть «за въезд в магазин на автомобиле через оконное стекло». Что говорить – шофер я плохой. Я познакомил пришедшего со мной товарища с «шофером», и мы, усевшись за соседним столиком, дружески разговорились. – Со мной всегда какая-нибудь дурацкая истории случаются, – с невыразимо печальным видом признался этот человек. – То я на автомобиле в магазин въеду, то меня в театре ночью забудут и запрут, то я прыгаю в реку, чтобы спасти гладильную доску, похожую, по моему мнению, на погибающего. Он огляделся и наклонился к нам с загадочным видом. – А теперь… Вы знаете что? Ко мне покойник стал являться. – Ну? – удивились мы, тоже понизив голос до шепота. – Является? Ночью? – Да нет, не ночью. Днем. – Что вы говорите! – удивился я. – Что за странное существо! Днем пугать человека… – Да он меня не пугает. Он триста рублей требует. – Какая меркантильность! За что же это он? – За гроб и за ногу. Никакой у людей благодарности. Мы из деликатности постеснялись начать расспросы, но он сам спросил, вздыхая: — 142 —
|