|
– Он-то в городе, но к нему брат приехал в гости. То все дома не заставал его целый год… а потом… Да! Ведь с этим братом прекурьезная история вышла. Прямо расскажи кому – не поверят. Смехи! Действительно, он засмеялся. Манера смеяться была у него такая: он закидывал голову и, трясясь, как котел, переполненный паром, отмахивался руками будто от какого-то невидимого шутника, очень его насмешившего… – Так вот: прихожу я к Сипачеву; стою в передней. Выходит его жена. «Дома Гриша?» – «Нет его. Уехал». – «Ах, какая жалость!» – Вдруг нечаянно дверь в соседнюю комнату приоткрывается – и Что же! Вижу – вот как вас сейчас – у стола стоит Сипачев. «Да, вот же, говорю я жене, вот, Марья Афанасьевна, Гриша». а она мне: «Где, говорит? Вот этот? Да это не Гриша». – «А кто же это?». – «Да это, говорит, его брат приехал из Калуги, близнец. Очень на него похож». Я так и ахнул! Ведь бывает же такое сходство! Хи-хи! Где-то я даже читал рассказ, как жена путала двух братьев-близнецов – мужа и его брата – и какие смешные шутки из этого получались. Я, помню, очень тогда смеялся… – Да, да, – сказал я. – А мне как раз нужно сей час несколько деловых писем написать. – Ах, я вас задерживаю, – засуетился он. – Я, ведь, признаться, по маленькому дельцу зашел. Вы хороши с Чукмасеевым? – Хорош. А что? – Не напишите ли вы ему письменно обо мне. Он, ведь, имеет большое значение в Южном Банке, а я имею в виду одну комбинацийку. Я подумал. – Нет, я не могу написать ему письма. Никак невозможно. – Что вы говорите! Почему? – У меня рука болит. – Ну, что вы говорите! Экая досада! Что же с вами такое? – Не знаю. Прямо-таки пошевелить трудно. Ревматизм, что ли. – Ах ты. Господи! Вы бы муравьиным спиртом… Очень, говорят помогает. – Хорошо, хорошо. – Только как же вы давеча говорили, что деловые письма-то писать будете… С больной рукой неудобно. Я бросил на него испытующий взгляд. Лицо его ничего не выражало, кроме самого неподдельного участия. – Письма? Да я их сначала обдумаю, а потом… этого… барышне продиктую. Знаете, на машинке. – Ах, да, впрочем… Верно. А скажите… Может быть, вы бы мне продиктовали для меня письмецо, а я бы… – Не могу. Продиктовать-то я продиктую, чудак вы человек, а как же подпишу его, если рука не действует. А без подписи оно и не годится. – Да, да. Верно, верно. Хи-хи. Вот-то курьезный случай!.. Ну, я пойду. Бувайте здоровеньки, как говорят хохлы. Хи-хи. — 141 —
|